Страница 22 из 134
- Она ему пригодится. Я люблю тебя, дочка.
Когда папа ушел, мама еще некоторое время неловко помолчала. Грайс сказала:
- Хорошо, мама, сейчас придет Кайстофер, поэтому мне надо идти.
- Я люблю тебя, девочка! - быстро ответила мама.
- И я, - сказала Грайс, впервые не чувствуя вины за то, что это - ложь. Она хорошо относилась к родителям. Хотя временами злость на них застила ей солнце, она испытывала и хорошие чувства. Просто не любила их. Так тоже бывает.
Грайс закрыла крышку ноутбука. Комната была большая, а квартира еще больше, и было в ней три этажа, а еще бесчисленные нежилые этажи под ними и, наконец, снова жилой, и самым жутким образом, подземный уровень. Грайс почувствовала, как здесь может быть одиноко. Но пока все было в порядке. Почти.
Грайс взяла с полки монографию по фармакокинетике и углубилась в чтение. Химия ей нравилась, она позволяла забыть об обществе, обо всем. Грайс будто сужала свое восприятие до точки. Не было никого и ничего, лишь бесконечные закономерности, вещества, реагирующие друг с другом, и процессы, в которых нет места эмоциям и чувствам.
Грайс не слышала шагов, но услышала голос.
- Здравствуй.
Кайстофер стоял рядом с кроватью. Вид у него был спокойный, безразличный. Грайс отложила книгу и быстро села.
- Здравствуй, - вежливо сказала она. - Как прошел твой день?
Кайстофер явно не ожидал этого вопроса. Он медленно сказал:
- Довольно продуктивно. А твой?
- Довольно непродуктивно.
Они оба чувствовали неловкость. Грайс взяла его за руки, погладила его пальцы. У него были красивые, сильные руки.
Грайс и Кайстофер не знали, что друг другу сказать. Он стоял неподвижно, не привыкший, что его здесь кто-то ждет, а Грайс думала, о чем они могли бы поговорить. Молчание нарушил Кайстофер. Он сказал:
- Меня не будет три дня.
- Хорошо, - сказала Грайс, не понимая, что испытывает - радость или разочарование.