И восходит луна

Эти чувства даже не были однозначно плохими. Грайс была не против навсегда покинуть Юэту, не видеть родителей, не зевать на мессах и не собирать деньги для праздников Хаоса у безразличных соседей. Не нужно было вести себя прилично, здороваться с совершенно незнакомыми людьми только потому, что они - родительские партнеры по работе. Мама и папа, и их бесконечные запреты и сокрушенные возгласы о том, почему она не похожа на сестер, остались будто далеком в прошлом, отболели, как мозоль, которую перестаешь трогать. Грайс действительно собиралась им позвонить, и, на удивление, не испытывала по этому поводу дискомфорта. Прежде, стоило Грайс куда-то уехать, они начинали донимать ее просьбами поговорить с ними, и Грайс бежала от этого, как от огня. Путешествия и рабочие поездки, небольшие отлучки к знакомым, Грайс использовала все в качестве передышки от родителей, и ей вовсе не хотелось брать трубку или выходить в интернет, чтобы нарушить этот обет молчания.

Теперь это было легко. Грайс знала, что она больше не вернется в Юэту. Что нет силы, способной заставить ее это сделать. Теперь она навсегда оказалась отделена от родителей, и отчасти ей было тоскливо и страшно без них, а отчасти, она радовалась, что родители теперь в ее жизни - лишь номинальные фигуры. Движущиеся картинки в центре экрана.

Грайс поднялась к себе и удивилась, как же быстро она стала считать комнату своей. Все сияло чистотой еще большей, чем утром, кровать, которую Грайс и сама заправляла старательно, была теперь еще аккуратнее. Грайс прошлась по комнате, скинув туфли. Ее босые ноги ступали по пятнам апельсинового света, проникающим, сквозь занавески. Распахнув окно, Грайс услышала оглушающий, после абсолютной тишины, шум машин. Небоскребы поднимались так высоко вверх, что Грайс даже не верилось. От взгляда вниз кружилась голова, и Грайс, казалось, улавливала далекий липовый запах, свежий и сладкий, исходящий из Сентрал-Парка, и еще более дальний - запах океана. Грайс вспомнила запах Кайстофера.

Люди, семенившие по своим делам внизу, казались игрушечными, крохотными куколками, которых двигают по дорожкам невидимые руки. Текли по венам автострад разноцветные машинки, и Грайс машинально начала их считать. Наконец, сосредоточившись, она захлопнула окно и включила ноутбук. Сев очень прямо, Грайс нажала на синий ярлык "Скайпа". Мама была онлайн. Вздохнув, Грайс поправила волосы и щелкнула по маминому имени. Лайорен Блейк. Статус: Что ни делается, все к лучшему.

Мама отреагировала тут же, звякнули колонки, и соединение было установлено.

- Грайс, милая, включи камеру, я тебя не вижу.

- Сейчас, мама.

Грайс еще раз проверила, выглядит ли она достаточно аккуратно, и включила камеру.

Мама сидела в комнате, по плечам ее ползали их ручные мышки. По ним Грайс уже соскучилась. Она видела черненького Линкольна, беленького Рузвельта, и двух черно-белых, ее любимых, красавцев - Трумена и Эйзенхауэра.

Мама и папа были без ума от мышей, эти беззащитные создания вызывали у них нежность и любовь, в отличии, к примеру, от толстых, розовых свинок, которых они потрошили каждую неделю.

- Здравствуй, милая! Мы с папой только что вернулись домой. Папу вызвали на работу, он собирается, но непременно заглянет.

Папа работал психиатром в клинике «Хэртхилл». Конечно, культ являлся основным полем его деятельности, однако никто из культистов не занимался только мессами, у всех была официальная работа, обычно связанная с ценностями и предпочтениями Дома богов, которым служил культ. Дом Хаоса, к примеру, покровительствовал психически нездоровым людям, безумцам и идиотам. Символом Дома считалась Луна, которая играла важную роль в системе жертвоприношений культистов. Связь Луны с водой, приливами и отливами, опыт цикличных перемен и зрения за гранью, данного безумцам, были для культистов Дома Хаоса центральными. Считалось, что прежде боги могли брать с Луны камни, вырывать людям глаза и вставлять камушки вместо них. Тогда люди становились безумны, однако их связь с богами усиливалась. Такие люди были пророками. В древности, Грайс, слава всем богам, не застала таких диких порядков, люди ее семьи сводили себя с ума. Они проводили месяцы в темноте, бились головами о землю, пока не получали органические патологии, использовали психотропные вещества. Словом, обеспечивали ей самой, Грайс, неприглядную наследственность. Теперь эти дикие обряды, к счастью, практически ушли в прошлое. Хотя Грайс однажды провела два дня в полной темноте. Ей было десять с половиной, у нее начались месячные, и она должна была пройти инициацию, потому как считалось - Луна призвала ее к себе.

В лунарном культе Дома Хаоса, женщины всегда имели большее значение, чем мужчины. Именно женщины были подвластны циклам Луны, мужчины же могли достичь прояснения связи с богами лишь обезумев. Феминистический потенциал культа дошел до нынешних дней, поэтому папа, в основном, занимался организацией бранчей с сильными той части мира сего, которая звалась Юэтой, а вот мама приносила жертвы, читала проповеди и проводила сами мессы.

В свободное время она работала дефектологом. У нее было около десятка маленьких подопечных, с которыми Грайс часто проводила время.

Мама, большей частью, занималась культом, поэтому никогда не могла брать больше десяти детей для коррекции. Зато папа проводил в своей клинике дни и ночи, принося чудесные и воодушевляющие истории о разнообразных психозах.

Мама и папа были фанатами всего, что делали, и Грайс считала это великим даром. В «Книгах восходов и закатов» - главном писании Дома Хаоса, где содержались все основные мифы об эпохе, когда история еще не вынырнула из первобытной темноты, была легенда. Один из богов, чье имя не способен воспроизвести язык рассказчика, взял всех детей племени и дал им увидеть, что их ожидает, когда они вырастут. Изменчивый, несовершенный мир, где все подчинено упадку и уничтожению. Он дал им ответы на все вопросы, какие они сумели задать. И дети вышли оттуда такими несчастными. Они хотели облегчить свою ношу и рассказать кому-то о том, что знают. Но это было слишком жестоко по отношению к их родителям. И тогда дети вернулись к тому богу и попросили забрать их разумы, чтобы мир для них вновь стал солнечен, неизменен и вечен. Бог сделал это, восхитившись самоотверженностью детей. Он наказал племени заботиться об умственно отсталых и безумных, потому как они несут крохи великой мудрости, и они добры, потому как не делятся ими с другими.