Страница 96 из 142
- Телефон, - радостно воскликнула девушка. – Точно.
Натянув на все еще влажное после купание тело летнее платье, Соня взяла небольшую сумку и подарочную коробку. Выскользнув на улицу, она поехала в одно место, где можно было срочно и быстро продать любую технику. Радио рынок.
Шумное и грязное место, тем не менее, просто кишело пронырливыми дельцами. Подходя от одного к другому, девушка спрашивала о цене на мобильный девайс, пытаясь выторговать лучшую. И вот удача! Один продавец согласился на десять тысяч. “Этого Аннушке должно хватить на лекарства”, - размышляла Соня. Выбрав себе обычный, б/у телефон, она с легкостью рассталась с двумя сотнями гривен, и вставив сим карту, тут же позвонила подружке.
- Аннушка, деньги есть. Куда везти?
…
Соня не знала, но Ворон следил за ней. Был на вокзале, когда она приехала. Девушка, с опаской озиралась по сторонам, вызывая в нем бурю чувств и эмоций. Это взрыв сверхновой, сверхсильной. Соня медленно спрыгнула на перрон, и побрела в сторону выхода. Его догнали какие-то ребята, что-то сказали, и все радостно рассмеялись.
Он зависти он сжался весь. У них есть право та легко и беззаботно с ней беседовать и смеяться, а он…Он утратил это право. Всю неделю, он сходил с ума. Пытался бороться и примиряться с теми чувствами, что вспыхивали в нем, раз за разом. Они кромсали его на части, обжигали частицы, и замирали. Он не мог дать им какое-то определенное название. Боялся их, и страдал. Дела компании пока передал заму, которого знал не один год. Еще со времен политеха. Пусть это и не самое удачное время, чтобы забрасывать бизнес, но Соня – единственное, что достойно внимание в его жизни. Остальное – ерунда.
Морской пейзаж он прихватил с собой, и пока вся страна праздновала майские праздники, пил и ломал голову над тем, как испросить прощение у одной единственной, улыбку которой не заслуживал. Ворону хотелось кричать от досады и безысходности, день ото дня. И пока Соня была в Одессе, под присмотром людей Туза, а он задыхался от боли и похмелья.
Как удивительно устроен человек. Утром он просыпается с единственной мыслю, как можно все исправить, а вечером готов кричать, отбрасывая ту. Он плачет и стонет, и смотрит на картину, что связывает его с той, которую жаждет увидеть каждой маленькой фиброй своей никчёмной души.
Видел ее и на радио рынке. Похудевшая и осунувшаяся, а в глазах мелькает слабый огонек души той, которую он знал раньше. Ее свет не угас, изрядно потух, но не исчез. И Ворон молит Всевышнего, чтобы даровал девушке силы простить мужчину, раскаявшегося в своем поступке. Он придумал план. Он уже сделал почти все, для его реализации. Осталось лишь главное – она.
….
Сменяя транспорт, чтобы поскорее доехать к новому месту работы подруги, Соня рассматривала город, точно видела его впервые. Улицы, дома, спешащие жители. Суетливые, точно муравьи. Каждый занят своими обязанностями и проблемами. В Киеве не было той особой, изысканной умиротворенности, которая была присуща как раз Одессе. Не было и мягкого, еле ощутимого аромата моря. Бриз, способный навеять, как и блаженную влагу, так и невесомую прохладу.
Жара стояла невероятная. После радиорынка, пыльного и суетливого, девушке казалось, что ей нечем дышать. Воздух был тяжелый, точно вся влага где-то исчезла. А вот удушающий жар, наоборот усилился. Тонкое летнее платье неприятно облепило кожу художницы. Поправив подол, она продолжила путь.
Новый детский центр расположился недалеко возле просторного сквера, где Соня и стала дожидаться подругу. В кронах деревьев была слышна трель птиц, а на земле, сверчки без умолку трещали, не обращая внимания на полуденное солнце. Невольное дуновение ветерка, коснулась лица девушки. Спрятавшись в тени деревьев, она прикрыла глаза. Необходимость спланировать действия на ближайшие дни стала поистине важной. Встретиться с подругой. Позвонить Профессору. Предложить картины на выставку. Купить продукты, хоть какие-то. Поесть. Выспаться.
Все предельно просто и ясно.
- Привет, Аннушка. – приветливо бросилась обнимать подругу художница, стоило знакомой фигурке замаячить на горизонте. Выглядела она замученной. Темные круги залегли под глазами, и Раевская изрядно похудела. Что-то происходило в ее жизни. – Ты плохо выглядишь. Что случилось?
- Привет, Сонечка! Ты сама любезность, - улыбаясь, отмахнулась та. – Плохо сплю. Спасибо тебе за помощь. Я верну деньги, как только смогу.
- Не волнуйся об этом. Что случилось? Ты так и не ответила?
Девушка вся сжалась под пытливом взором художницы. Ее волосы, заплетенные в тугую косу, изрядно потускнели. Соня встрепенулась, припоминая, что совсем скоро годовщина с тех самых пор, как несчастье приключилось с их миловидной подружкой.
- Ты ведь тоже не цветешь. Похудела на килограмм 20, наверное. У тебя деньги есть? – встревоженно подмечала врач, подходя ближе, и осматривая подругу. – Я забрала твои последние средства?
- Нет, что ты! – воскликнула Соня, пытаясь придать лицу как можно безмятежное лицо. У нее ведь оставались хорошие бонусы после выполнения заказа Ворона, но она закупила на них холсты, дорогие кисти, краски и прочие художественные принадлежности. Оплатила и уроки Профессора, которые успешно прогуляла. – Я получила неплохую оплату за заказ.