Страница 95 из 142
Возвращалась в столицу с двояким ощущением. Расставание с Агафьей и дедушкой Иоанном далось тяжело, но пора было встретиться лицом к лицу с реалиями жизни. Разобраться в них и жить дальше. Комната ее встретила оглушающей тишиной и необычным покоем. Сбросив на пол сумку, девушка сразу же достала рисунки. Раскладывая их, один за другим, решала с чего начать в первую очередь. И пока диван и пол полностью не покрылись рисунками, Соня была спокойна. До одного момента.
Мгновение прозрения. От неожиданности открытия, девушка замерла. Будучи в Одессе, прогуливаясь вдоль берега Черного моря, она написала около сотни рисунков моря и чаек. Более пятидесяти набросков монастыря. Пару десятков портретов Агафьи, отца Иоанна, случайных прохожих и монахов, которых встретила на территории монастыря. Но что самое необычное, она написала более сотни портретов Ворона. Мужчины, которого исключила из своей жизни, но не со своего сердца.
Чайник медленно закипал на кухонном столе, рассекая тишину комнаты. Собрав часть рисунков, она потянувшись на месте, а следом – и покрутившись. Соня пыталась согнать невидимые нити, окутавшие ее. Пора было взрослеть и брать ответственность за свои поступки на себя. Хватит убегать и искать причину, чтобы не быть смелой. Контрастный душ и крепкий кофе – это то, в чем она сильно нуждалась именно в данный момент.
Зайдя в ванную, испуганно вздрогнула. В корзине с бельем лежала одежда, брошенная ею в спешке. Та, в чем она была, когда уходила от любимого. Ворон. Дмитрий. Митя. Как он поживал? Искал ли ее или уже и позабыл, найдя другую? Сомнения, тонкими прутьями вновь начали проникать в ее сознание.
“Хватит!” – оборвала девушка себя, включая воду. У нее есть дела поважнее.
Срок ее спора с Профессором скоро истекает, и она хочет до этого момента не ударить лицом в грязь. Ароматный напиток взбудоражил девушку, подходящую к сиротливо ожидавшим ее холстам и краскам.
- Здравствуйте мои хорошие! – прошептала она, нежно касаясь святых инструментов, - Я вернулась!
И канула художница в бушующий мир воспоминаний, ярких красок, страстных этюдов. Впервые Соня писала с такой страстью, отдаваясь творчеству полностью и без остатка. Она чувствовала каждый мазок и линию, выплескивая и выражая тем самым эмоции, которых в ней было слишком много. Не спала и практически ничего не ела, но творила самозабвенно, и не замечая, что проходят часы. Следом и дни. Дальше и недели.
В Киеве заканчивал буйствовать май. Из открытого окна, лился такой стремительный поток горячего воздуха, что девушка вспоминала об Одессе. Ей снились Агафья и отец Иоанн, по которым она сильно скучала. Море и чайки, а еще монастырь. Все чаще во снах стал появляться Ворон. Возможно это еще и потому, что девушка каждый раз отвлекалась на шорох, создаваемый на лестничной клетке. Ей казалось, что вот-вот в комнату может ворваться мужчина. Пока она не была готова к встрече с ним. Еще нет.
По истечению второй недели, Соня спохватилась и включила телефон. Сотни пропущенных звонков. Сотни сообщений. Она не знала, хочет ли видеть кого-то из близких друзей, но понимала, что это необратимо. Взглянув в окно, она заметила, несколько грозовых облаков, медленно ползущих по небосводу. Глубоко вдохнув аромат растворителя, льняного масла и красок, Соня потянулась. Она не помнила, как устало отложила кисти и отступила от холста. Нужен перерыв. На полотне сидел отец Иоанн, пытливо взирая на девушку. Улыбнувшись его портрету, она кивнула. Точно разговаривала с ним. Он бы не поддержал ее стремление только писать картины. Нужно было что-то еще. Отдых. Жизнь. Прогулка. Прикрыв окно, девушка отправилась в душ.
Появление в сети ее телефона, очевидно как-то отразилось на всех звонивших ранее. Первый звонок был от Аннушки, спустя полчаса после того, как художница вышла из душа.
- Привет, Соня. – ласково произнесла девушка, - Как ты?
- Привет, Анечка! – пытаясь придать голосу веселость, проговорила художница: - Я нормально. Пишу картины, готовлюсь к выставке.
- Прости. Я не вовремя? – вопрос был задан с тревогой, но Соня поспешила уверить собеседницу в обратном.
- Нет, что ты, Аннушка. Все хорошо.
- Дорогая, мне неудобно просить тебя о помощи, но может ты сможешь одолжить мне какие-то деньги?
Девушка замерла. Ей стыдно было признать подруге, что она и сама на мели. Тем более, что Аннушка просто так бы не просила взаймы, без надобности.
- Думаю, что смогу. Я посмотрю, что у меня есть и наберу тебя позже, хорошо?
- Конечно, - радостно пролепетала подруга. – Прости, что тревожу. Витька заболел.
- Что-то серьезное? – вдруг испугавшись, подала голос художница, от бессилия сжимая кулаки. Еще живы были в памяти воспоминания о крошечном мальчишке, завернутом в конвертик. Улыбаясь подружкам, которые пришли проведать Аннушку, он так ласково на всех глядел. А после, одна беда за другой, стали посещать дом одной из мушкетерш, забирая родных и близких.
-Надеюсь, что нет. Лекарства дорогие нужны. – продолжала рассказывать Анна, тяжело выдыхая.
- Поняла. Отключаюсь, дорогая. В ближайшее время позвоню.
Осадок от разговора еще долго оставался в сознании художницы. Тем более, что она знала реальную ситуацию со своими финансами. К кому обратиться за помощью? Где взять деньги? Она осмотрела свое жилище. Но ничего ценного не обнаружила. Было колье, но она и его заложила. Прикрыв глаза, она прижала кулак к лицу.