Страница 11 из 180
Опустив свою ношу на траву, граф опустился подле неё на колени. Легонько похлопал девицу по мертвенно-бледной щеке. Верочка не подавала признаков жизни. Вздохнув, Бахметьев зажал двумя пальцами аккуратненький носик и, надавив на её подбородок, склонился над девушкой. Вера закашлялась и, открыв глаза, отвесила ему полновесную оплеуху. Выругавшись, граф схватился за щеку и поднялся на ноги. Вера огляделась по сторонам.
На истошный крик Анны прибежал садовник, а следом за ним к берегу пруда устремились гости княгини.
— Боже! Какой скандал! — прошептала Татьяна Михайловна, склонившись к сестре.
Ольга Михайловна смерила, сидящую на траве мокрую гувернантку уничижительным взглядом, не обещавшим девушке ничего хорошего.
— Это моя вина, — заплакала Анна. — Я шляпку уронила, — показала она рукой на головной убор, который успело отнести на середину пруда.
Барышни принялись утешать плачущую княжну, а Пётр Родионович устремился к Верочке, дабы помочь ей подняться. Но Бахметьев его опередил. Протянув руку девушке, он рывком поднял её на ноги.
— Вам следует переодеться, mademoiselle, — холодно бросил он, повернувшись к ней спиной.
Тонкая батистовая блузка Веры намокла и облепила полную грудь. Прикрывшись руками, девушка, пылая от стыда, устремилась к дому.
— Вам тоже следует переодеться в сухое, — покачал головой князь. — Страшно подумать, что могло случиться не окажись вы здесь, Георгий Алексеевич. Мой камердинер вам поможет.
Поблагодарив князя, граф отправился к особняку вслед за Верой.
Оставляя за собой мокрые следы, Вера, путаясь в мокрых юбках, поднялась к себе в комнату. Страх, испытанное унижение смешались в душе, вызвав поток слез и рыданий. Стянув мокрую одежду, девушка завернулась в халат и рухнула на постель. В двери постучалась горничная княгини Варвара. Девушка принесла стакан горячего молока и уговорила Верочку переодеться и спуститься, потому, как все очень волнуются. Варвара расчесала и заплела в косу мокрые волосы Верочки, помогла ей одеться и, забрав мокрую одежду, удалилась. Успокоившись, Верочка спустилась во двор.
Аннет, размазывая слезы по щекам, бросилась в её объятья:
— Вера Николавна, простите меня.
— Ну, что вы, Аннет, — погладила она девочку по голове. — В том нет вашей вины. Я испугалась, что вы упали в воду. Хорошо, что все обошлось.
— Вам стоит быть более внимательной, mademoiselle Вера, — прошипела княгиня, выдернув ладонь из руки мужа, когда он попытался успокоить её.
— Простите, ваше сиятельство, — опустила глаза Верочка. — Подобного более не повторится. — Надеюсь, — хмуро бросила Ольга Михайловна, и, повернувшись спиной к гувернантке, улыбнулась гостям. — Господа, инцидент исчерпан! Хвала Господу, никто не пострадал. Потому прошу всех вернуться к столу.
Георгию Алексеевичу пришлось переодеться в одежду князя. Камердинер Уварова забрал его перепачканный мундир, дабы всё высушить и почистить. Заметив, какой злобой полыхал взгляд княгини, Бахметьев поспешил предложить ей руку и увести к столу.
Праздник продолжился до самого вечера. Когда стемнело, прислуга зажгла в парке фонари. Барышни Епифановы взялись развлекать гостей пением. Старшая из них, Натали, весьма недурственно играла на гитаре, а младшенькая Олеся взялась исполнить романс Булахова «Я тебя с годами не забыла».
Из приоткрытого окна детской Вере хорош был слышен нежный голосок генеральской дочери, повествующий о муках безнадёжной, невозможной любви. Верочка сидела у кровати княжны до тех пор, пока девочка не уснула. Только когда дыхание Анны выровнялось, она осторожно вытащила свою ладошку из детской руки и, подоткнув одеяло, ушла к себе.
Вскоре всё стихло. Гости остались ночевать в усадьбе. Бахметьев не планировал оставаться, но дневное происшествие, вынудило его воспользоваться гостеприимством четы Уваровых. Когда все возвращались из парка, князь Уваров предложил руку своей свояченице генеральше и повёл её к дому. Ольга с Бахметьевым замыкали шествие. Всю дорогу Ольга шёпотом высказывала графу своё недовольство.
— Что ж мне должно было позволить ей утонуть? — возмутился Бахметьев несправедливым упрёкам.
— Жорж, надобно было позвать на помощь. Рядом был садовник, — раздражённо вздохнула княгиня.
— Он бы не поспел, — возразил граф.
— Это возмутительно, — не унималась Ольга. — Ты целовал её!
— Пытался привести в чувство, — усмехнулся Бахметьев. — За что и поплатился.
Княгиня недовольно фыркнула:
— Сдаётся мне, ты глаз положил на эту бесстыдницу.
— Право, Оленька. Девица сама невинность и простота, — развёл руками Георгий Алексеевич. — А у меня и в мыслях не было совращать вашу прислугу.
Княгине пришлось умолкнуть, поскольку они подошли к дому, где их ожидал Николай Васильевич.
— Георгий Алексеевич, — обратился к графу Уваров, — позвольте ещё раз вас поблагодарить.
— Ну, что вы, Николай Васильевич. Право, не стоит, — улыбнулся Бахметьев.
— Стоит, поверьте моему слову. Вы нынче жизнь человеку спасли. Это дорогого стоит, — искренне отозвался Уваров.
— Всякий бы поступил на моём месте точно также, — смутился Бахметьев.
— Но не буду вас более задерживать, — протянул ему руку Уваров. — Доброй ночи, Георгий Алексеевич.
— И вам, — кивнул головой Бахметьев.
Расставшись с княжеской четой на крыльце, Бахметьев ещё некоторое время постоял на террасе, выкурил сигарету и только после этого отправился к себе.
Вера полдня мучилась угрызениями совести. Граф спас ей жизнь, а она вместо благодарности ударила его по лицу. Размышляя над этим, девушка всё же решила разыскать Бахметьева и извиниться. Спустившись на галерею, Вера дошла до того самого балкона, где уже виделась с Георгием Алексеевичем седмицу назад. Французское окно было приоткрыто. «Ежели его здесь нет, я вернусь к себе и более не стану пытаться увидеться с ним», — решила Вера.
Вера шагнула на балкон, но он оказался пуст. Девушка вздохнула, но даже самой себе она, пожалуй, не могла с уверенностью сказать рада она тому, что графа здесь нет, или же напротив, разочарована.
— Не меня ли ищите, mademoiselle? — услышала она и обернулась.
Бахметьев стоял в проёме, подпирая плечом косяк и сложив руки на груди.
— Вас, — кивнула Вера. — Я хотела бы принести вам свои извинения.
— За что? — вздёрнул бровь Бахметьев.
Вера поставила на скамеечку керосиновый фонарь и вытерла о юбку взмокшие ладошки.
— За то, что ударила вас, — сглотнула она ком в горле.
— Думаю, общение с вами, mademoiselle, всегда будет угрожать мне увечьем, — усмехнулся граф.
— Простите меня, — опустила голову девушка.
— Ну, а как же награда спасителю? — иронично осведомился граф.
— Награда? Но что я могу вам предложить? — чуть слышно прошептала девушка. — У меня ничего нет. Разве только дом в Никольске.
— Мне не надобно так много, — хмыкнул Бахметьев. — Одного поцелуя будет вполне довольно.
— Ну, хорошо, — согласилась Вера и, зажмурившись, шагнула к нему.
Георгий Алексеевич всмотрелся в запрокинутое лицо девушки в неярком свете полной луны. Рука его взметнулась и ласково прикоснулась к бледной щеке. Склонившись, Бахметьев коснулся губами гладкого лба, поцеловав её так, как целуют ребёнка.
— Ступайте, Верочка, — вздохнул он. — Пока мне не пришло в голову попросить у вас что-нибудь ещё.