Страница 7 из 66
Разумеется, никому звонить и светить номером я не собирался. Однако просьбу рыжей решил выполнить. Включил ее телефон в зоне глушилки, симку мы еще ночью извлекли у клуба, чтоб не отследили. Переписал номер Ляси, хорошо, что хранился он на телефоне, и дошёл до домика охраны. Вот эта зона у нас была в сети, с интернетом. Быстро отправил через сайт сообщение нужному абоненту, указав источником номер Лики. Не должно такое аукнуться. Отследить адрес нахождения телефона таким способом просто невозможно.
После я набрал Батю со своего телефона. Вот только отвечать мне он не пожелал. Занят, видимо.
Вернулся к дому, где на крыльце, скучая, курил Равиль. Я жестом попросил у него сигарету и, задымив, пристроился рядом, упершись в перила.
– Как она, бастует? Говорят, нрав у этой целки будь здоров, – насмешливо произнес Равиль.
– В смысле у целки? – нахмурился я.
– В прямом. Шакал невинность своей дочери бережёт как зеницу ока. Чтоб за Рубинштейна вышла не дырявой.
Таких подробностей я не знал. И сейчас стоял и усмехался. Думая при этом, что рыжая на девственницу совсем не похожа. Слишком много в ней сексуальности. Хотя черт ее знает, может, это у нее в крови.
Докурив, я вернулся в дом, где Лика, уже переодевшись, сидела на диване, листая пультом каналы на плазме. Игорь, которого я просил за ней присмотреть, сидел в кресле. Заметив меня, он резко поднялся и поспешил на улицу.
Рыжая обернулась.
– Ты передал? – спросила, едва за Игорем закрылась дверь.
– Да. Отправил сообщение через интернет, – ответил, следя за ее реакцией.
– Спасибо.
Никакой лишней нотки в голосе, реальная благодарность и облегчение.
И я задумался. Она явно не поход по магазинам отменяла. Интересно, что тогда?
– Послушай... Ден, – приторно-сладко обратилась ко мне она, неожиданно встала и продемонстрировала мне свой внешний вид. – Это жуткая синтетика. У меня нежная кожа, может быть раздражение.
На ней были штаны, цветом и фасоном похожие на мои: широкие, серые. И обтягивающая маечка, под которую девчонка не надела лифчик. Бля...
Соски торчали. Нагло, зазывно. А еще ткань слегка просвечивалась.
– Надень что другое.
– Там, в пакете, все такое, дешёвое и некачественное, – топнула она ногой, да так резво, что грудь колыхнулась. Вот вроде бы не такая уж и большая она у нее. Но пышная, да. Упругая, молодая, форма красивая...
Так, хватит!
Отвел взгляд, нервно сглатывая.
Уж лучше бы она осталась в том платье. Хрен с ее голыми ногами. Торчащие соски намного хуже. Напряжение в паху вновь дало о себе знать.
Так, терпи, Ден, терпи. Вот приедет Батя, и ты поедешь расслабляться. Вчера в клубе одна девка намекала мне, что не против пообщаться в более приватной обстановке, а заодно сообщила, что и завтра, то есть уже сегодня, опять поедет в клуб. Вариант не самый шикарный, у меня бывали девчонки и получше. Но зато беспроигрышный и не сильно затратный.
Лика продолжила возмущаться, но я ее не слушал. Я отрешенно пялился в экран плазмы, плюхнувшись в кресло. Когда рыжей надоело в пустоту кидать фразы, она сложила руки на груди и уселась на край дивана.
– А имя у Бати твоего есть? – поинтересовалась она.
– Естественно.
– И какое?
– Слушай, малышка, все свои вопросы ты задашь ему. А меня, представь, здесь нет.
И она представила. Удивительно, но ей удалось промолчать целый час. И я, каюсь, немного расслабился. Даже забыл на время, что рядом со мной сидит слишком сексуальная, но при этом невинная особа.
Но она про меня точно не забыла. Начала елозить на месте, при этом издавая тяжкие вздохи.
Ждать и догонять – это две самые противные вещи. Не знаю, как рыжая бегает и способна ли кого-то догнать, но вот ждать она точно не любила.
Извелась вся.
– А обедать мы будем? – поинтересовалась она.
– А ты проголодалась? Могу сделать тебе бутерброд.
– А что-нибудь посущественней и съедобней можно?
– Простите, я готовить тоже не умею. Но мне простительно по половой принадлежности, – слегка грубым тоном ответил я. – А ты, небось, привыкла есть в ресторанах?
– Не без этого. Но дома нам не менее вкусно готовит Роза.
– А мамка твоя тоже не умеет?
Рыжая заметно погрустнела. Складочка пролегла между ее бровей, а губки надулись.
– Мама моя полжизни по больницам.
Не удержавшись, я усмехнулся:
– Дай угадаю, чума всех богатых – депрессия?
Девчонка промолчала, а я понял, что попал в точку. Но явно не до конца. Что-то там с мамкой рыжей было еще.
Я наблюдал за домом Шакалиных несколько дней. Видел много разных людей, но вот родительницу Лики ни разу. Батя потом сказал мне, что женщина в очередной раз в санатории отдыхает. Но в каком, не уточнял.
– Суши будешь? – обречённо вздохнув, спросил я.