Страница 62 из 66
Двое суток меня держали взаперти. Папочка не приходил. Меня кормили, водили в душ – и все это под присмотром Кати.
Злая она и противная. Смотрит на меня так, что провалиться хочется.
Сегодня Катя принесла мне платье. Белое, свадебное. Заставила померить, а я надела его и рыдать начала. Противно, господи, как противно. И как мне не хочется замуж за Якова.
– Сидит идеально, – констатировал папочка, когда мы к нему спустились в гостиную, где он обедал. – Волосы соберём, будет высокая прическа. Такую шею прятать нельзя.
– Когда хоронят маму? – проигнорировала я его замечания и комплименты.
– Так кремировали уже. Сегодня, – ответил спокойно, запихивая в рот кусок мяса.
– Она так хотела?
– Ее не спрашивали.
Мои глаза опять заполнились слезами. Я демонстративно вытерла их подолом пышного платья.
– Что ты делаешь, глупая девчонка, знаешь сколько оно стоит? – начала возмущенно Катя. Ох, а я и не знала, что она может говорить так громко и много. Приходя ко мне, Катя обычно обходилась парой слов в одном тихом предложении.
Папочка одним жестом заставил ее замолчать.
– Не надо плакать, Энжи, – произнес он ласково, разумеется, притворяясь, – а то послезавтра на свадьбе отекшая будешь.
– Послезавтра? – нахмурилась я.
– Да. Мне хочется поскорее отдать свою девочку в руки надежному мужчине, – усмехнулся он зло. Вот, козел! Денег ему надо, их поскорее получить. – Кстати, как тебе этот дом? Это подарок от твоего свёкра. Вы с Яковым будете жить здесь. Точнее ты будешь, – он встал, шагнул ко мне и ехидно добавил: – Постоянно. Навсегда. Под охраной. Ну или пока не надоешь своему мужу.
Перевела взгляд с его противной рожи на стол. Зацепилась взглядом за нож.
– Ох, не глупи, Энжи, – фыркнул папочка и успел взять нож в руки раньше меня. А затем схватил меня за руку и провел закругленным лезвием по предплечью, оставляя на коже всего лишь жир от мяса, – ты им даже не поцарапаешься.
– Я не выйду замуж, – громко и уверенно сказала я и дернула тонкую ткань спереди, отрывая кусок от юбки.
– Выйдешь. Послезавтра. Ровно в двенадцать ноль ноль. А если будешь выпендриваться, то я повторю вот это, – он ударил меня по рёбрами, с силой, больно. Я ахнула, упала и начала ловить ртом воздух.
– Убей меня лучше. Прямо сейчас, – произнесла я, старательно сдерживая слезы.
– Ты мне живой пока нужна, – сказал он и кивнул Кате. Она резво подняла меня и потащила обратно в комнату. Сразу заперла.
Я огляделась. Моя комната была пустой, лишь кровать и шкаф. Окна нет. И ничего, колющего или режущего.
Сползла по двери на пол.
Посмотрела на юбку платья и начала остервенело рвать белоснежную ткань. Глупо, конечно, папочка купит новое. Но мне хоть немного полегчало.
Есть я не стала, зарылась голой с головой под одеялом и спала. Спала много, без сновидений. Без эмоций.
На следующий день поела. Запихнули в себя невкусную кашу, приготовленную Катей. Выпила чай. И снова в кровать.
Ничего хорошего в моей жизни больше не будет. Чертова свадьба станет моими поминками. И мамиными. О ней я старалась не думать. Не вспоминать. В моей жизни ее почти не было. Да и она сама была слабой. Но теперь я ее понимала, потому что становилась такой же. Я слабая. Не стоило мне сбегать. Не было бы тогда пятерых смертей, в которых я, пусть и косвенно, но виновата.
Свет сменился тьмой, а так как последние дни я все время спала, этой ночью ко мне пришла бессонница. Я тупо лежала и пялилась в темноту. Сердце билось учащённо, меня всю трясло. А воображение играло со мной в злые шутки. Мне мерещится то Батя, то Ден. Я отчётливо видела их лица, улыбки.
Мне очень жаль. Простите меня.
Настало утро, а я так и не сомкнул глаз. Ко мне пришла Катя, чересчур довольная. Интересно – кто она вообще такая? И почему она здесь, работает на папочку?
А главное за что она меня так ненавидит?
Но спрашивать я не стала.
Катя меня накормила и начала собирать. Как я и думала – папочка купил еще одно платье. Очень похожее на предыдущее.
И вот я, вся в белом, стояла перед зеркалом в холле дома. Макияж и причёску мне делала Катя. Косметики по минимуму – тушь да помада, волосы собрали наверх – как папочка и хотел. Тяжёлые серьги в уши, ожерелье на шею... может задушить себя им? И последний штрих – фата. Она опускалась на лицо, пряча мои слезы.
Из дома вышла в сопровождении охраны. У ворот стоял белый автомобиль, стекла тонированные. На крыше машины украшение в виде двух колец.
Я удивилась, когда меня привезли к Дворцу Бракосочетания. Шла к зданию, прикидывая в голове смогу ли я сбежать? Есть ли у меня шанс избежать этого чертово замужества?
У крыльца меня встречал папочка, будущий муж и его отец. И все, остальными гостями на росписи, видимо, будут охранники. В количестве двух штук.
Яков и его папочка ни слова ни сказали. Мы молча зашли в ЗАГС и сразу же направились в комнату, где нас ждал регистратор. Заиграла музыка, в помещении сидел мужчина за синтезатором. Регистратор начала говорить, а у меня перед глазами все поплыло от слез...