Вдох-выдох

— Это я запретил ему даже думать о самоубийстве тогда. Я не оправдываю его. Он виноват. И он расплатился за свой грех. Он расплачивался всю жизнь, но я сказал, что он не имеет права лишать дочь еще и отца. Прости меня, девочка, прости за то, что был так слеп, что не признал в Шутове Рому. Прости, что позволил узнать все это. Прости. Если хочешь, вини меня. Я ведь знаю, тебе нужно кого-то винить — вини меня. Но не их. Дай им наконец-то хоть там обрести покой. Я надеюсь, там они уже не встретятся.

— Я не виню вас, — справившись со слезами, Саша оглянулась на Эдуарда, — я никого не виню. Я просто хочу это все забыть.

— Тогда уезжай. Ты мудрая девочка, Сашенька. Не думай ни о чем, просто уезжай. Он был ужасным отцом, но хорошим бизнесменом. Ты не будешь нуждаться ни в чем. Я сделаю все, чтобы ты не нуждалась ни в чем.

— Я приняла одно решение, — Саша отдернула себя, разжимая напряженные руки. — Я не буду принимать наследство. Я перепишу свои акции на вас.

— Саша… — это был возглас удивления. Не благодарности, не счастья, жуткого удивления. — Зачем? Саша! Нет!

— Подождите, дайте мне сказать, пожалуйста. Я не хочу этих денег. Мне не нужны эти деньги. Я не умру от голода, не стану побираться. У меня есть руки и ноги, есть голова на плечах. Я смогу прокормить себя. Но я не хочу иметь ничего общество с бизнесом, который погряз во лжи и крови. Если бы не было этого чертова бизнеса, все было бы не так. Не так бы сложилась их жизнь. Не так бы сложилась моя жизнь.

Если бы не было этого бизнеса, они с Яковлевым не обкатывали бы тогда его машину, не подобрали бы девушку с остановки, у него не было бы денег водить ее по ресторанам, у него не было бы причин давить на свое перед ней превосходство. Если бы не было этого бизнеса, Самарский не имел бы до нее никакого дела, не знал бы, о ее существовании, не стал бы красть, не рвал бы душу. Если в ее жизни не было бы этого бизнеса, она никогда бы не стала пешкой в игре, способной разрушить даже такую, ущербную, но ее собственную жизнь.

— Саша…

— Нет, я все решила. Я не приму эти деньги. И от вас деньги тоже не приму.

У нее было очень много времени, чтобы подумать, принять решение, взвесить и определиться, что делать дальше. Она потратила его небывало продуктивно. Саша хотела начать новую жизнь. И в этой жизни не было места для «Апартмента». Для него, и для еще кучи событий и… людей.

К ней приходило множество людей. Знакомых, еле знакомых, совершенно незнакомых. Однажды, явились из какого-то журнала, в надежде, что получат эксклюзивное интервью от нее. Прогадали — Артем спустил с лестницы сначала оператора, а следом его камеру. Раз, пришел Гена. Тянуть больше, она смысла не видела, да и сам мужчина явно поостыл, услышав о том, что она собирается отказаться от акций, а чужой ребенок, в качестве придатка к той, которой он когда-то клялся в любви в смсках, ему был совершенно не нужен. Винить его, у Саши не было ни сил, ни желания. Когда неуверенно улыбаясь, он спиной попятился из палаты, девушка только облегченно вздохнула, избавляясь от еще одной проблемы прошлого.

Кущин пришел сам. Видимо, он не считал себя частью расследования Данилова. Их разговор оставил в памяти Саши странный след…

— Вы знаете, сколько может стоит информация, которой я обладаю? — до этого, правом не моргая смотреть в окно, пользовалась сама Саша, принимая многочисленных посетителей. Кущин же первый из всех, уделил окну внимания куда больше, чем ее скромной персоне. Ну и хорошо.

— Сколько? — она не была особо высокого мнения о моральных качествах совершенно незнакомого человека, и такое развитие событий… Оно предсказуемо. Удивительно лишь то, что он ждал так долго.

— Благодаря тайнам вашего отца, Александра Константиновна, мои внуки смогут обеспечить счастливую безработную жизнь уже своим внукам, — он моргнул, а потом оглянулся, улыбаясь девушке.

— Сколько вы хотите? — за это, она готова была бы платить. За то, чтоб все осталось в прошлом. Ей уже все равно. Она уже по уши в том дерьме, которое раскопал именно этот человек, но Саша неимоверно хотела, чтоб ее ребенок правды не узнал никогда.

— Сколько хочу? — на лице мужчины отразилось непонимание. Он замолчал на минуту, а потом повернулся к ней, забыв на какое-то время об окне. — Вы не поняли, Александра Константиновна. Я ничего не хочу. Уже ничего.

— Просто скажите сколько? Любую сумму, я найду деньги.

— Я не привык брать плату за молчание сразу у двух людей, это как-то непрофессионально… Не находите?

— Я вас не понимаю, — в последнее время, юлить, Саша разучилась. Показаться глупой в глазах окружающих было уже не страшно. Практически ничего уже было не страшно.

— Я просто посчитал, что вы должны знать, ваша история умрет со мной. Умрет в сытости и тепле. Ярослав Анатольевич оказался небывало щедрым.

Саша на мгновение закрыла глаза, чувствуя, как еще один камень ложится на душу.

— Сколько он вам заплатил? — теперь она будет виновата ему еще больше. Больше, чем собственная жизнь, чем ребенок, больше, чем это вообще возможно.

— Помните, сколько отец заплатил за вас, как отступные? — Саша кивнула. — Ярослав Анатольевич оценил вашу тайну дороже. Всего хорошего, — Кущин ушел, а Саша в сотый раз бессильно опустилась на кровать. Зачем он это сделал? Чтобы помочь сжечь мосты ей или таким образом он жжет свои?