Вдох-выдох

— Они с Алекс были в Париже, в каком-то кафе, Алекс ушла, Алиса осталась за столиком. И Алекс пропала. Все.

— Каком кафе? Что значит пропала? Ты пытался ей дозвониться?

— Еще нет. Сейчас, — Гена достал из кармана телефон, нажал один из последних набранных. Даже не пошли гудки: «Абонент вне зоны действия сети». — Отключен.

— Что за …? В какой гостинице они остановились? Звони туда, узнавай! — Константин остановился напротив помощника, возвышаясь над ним на голову. — Я предупреждаю тебя, Гена, если Саша не найдется, ты лично поедешь в Париж ее искать. Ясно?

— Ясно. — Гена собирался вернуться в коридор, взять в охапку Алису и вправду отправиться на поиски, когда телефон зазвонил уже у Титова.

— Самарский… — он сжал трубку с такой силой, что, казалось, она сейчас затрещит, разлетаясь на куски. — Молись, сученок, чтобы это было просто совпадение.

Гена застыл на полпути к двери. Ему тоже очень хотелось верить, что этот звонок конкурента — стечение обстоятельств.

— Да. Ты, сукин сын, где Саша? — Титов рявкнул обвинение в трубку раньше, чем человек по ту сторону успел заговорить.

По моментально потемневшему лицу заходили желваки.

— Алекс? Ты меня слышишь?

Сердце Гены юркнуло в пятки. Она у Самарского. А это плохо. Очень плохо. Этот не отступит. Он слушал весь разговор не шевелясь, боялся пропустить хоть звук, слово, интонацию. По ту сторону говорили двое. Алекс, и, наверное, сам Самарский. Тендер… Он хочет, чтобы Титов отказался от тендера.

Когда там положили трубку, Титов напоминал готового на все убийцу. Причем от его рук мог пострадать первый же подвернувшийся человек.

— Ты все слышал? — он отбросил телефон на стол, а сам продолжал наматывать круги по комнате, громко дыша, будто дракон, готовый в любую секунду извергнуть пламя.

— Не все. Чего он хочет?

— Он хочет, чтобы мы отказались от тендера. Ублюдок! — в стену полетел стакан. — Щенок, не знает еще, с кем связался. Это будет его последняя выходка, я обещаю. Мы получим этот проект, чего бы мне это не стоило.

— Подождите… — Гена развернулся, уставившись на босса совершенно не понимая… — Что значит: «мы получим»? У него Алекс! Мы должны отказаться, он же неуравновешенный!

Титов снова остановился как вкопанный.

— Нет. Я не буду спешить. Он ничего не сделает Саше. Этот тендер я не могу упустить. Мы слишком много потеряли на протяжении года, — мужчина посмотрел куда-то за плечо Гены так решительно, что сомнений не оставалось — он принял для себя решение.

— Но ведь у него Саша!

— Он. Ничего. Ей. Не. Сделает, — отчеканил любящий отец, продолжая смотреть куда-то вдаль.

— Как вы можете быть так уверены? Это ваша дочь. Какой тендер стоит жизни Алекс?

— Не истери, Светличный. Я знаю, что делаю. Хочешь спасать — вперед, я не против, но идти на поводу у этого щенка, я не буду. Ясно?

— Но Алекс!

— Что Алекс? Не ной, Гена, она моя дочь, думаешь, я волнуюсь за нее меньше, чем ты? Я просто знаю, что делаю. И не смей меня учить, ясно?! — лицо снова темнело по мере того, как в крови с новой силой закипал гнев.

— Ясно, — боже, ему хотелось ослышаться. А лучше, чтобы это все было сном. Тот, для кого не могло быть ничего важнее, чем благополучие собственного ребенка, только что поставил на чашу весов жизнь дочери, а на вторую — какой-то гребаный тендер.