Страница 65 из 154
- Что, опять поцеловать? - Лора подмигивает. - Так не могу, видишь, у меня свой кавалер присутствует. С ним лучше не нарываться, c Васютой, кстати, тоже. Традиции традициями, а честных разборок ещё никто не отменял.
Он улыбается. Аккуратно разливает нам с Лорой по чарочке. Подаёт: мне, по старшинству, первой.
- Уважьте, - и добавляет тихо, - а то хлопцы начнут с кружками приставать, вам оно ни к чему.
А-а, вот оно что. Пригубливаю для вида.
- И как же мне на твою доброту да ласку ответить, Ванесса-свет? - задумчиво говорит воевода. – Уж извиняй, я человек военный, рассусоливать не люблю. Скажу сразу: нехорошо, когда такая хозяюшка – да без хозяина. Счастья-то – его у двоих больше, чем у одного. Сам бы посватался, да уже раз женат был, довольно с меня. Хочешь, наречённым отцом тебе стану? Чтоб было к кому Васюте сватов засылать?
Я верчу в руках стопочку.
- Спасибо на добром слове, Ипатий. Да не до сватовства мне. Сороковник у меня, видишь ли, только начатый. Или не сказали тебе?
- А и с этим люди живут, - отвечает спокойно. – Ты погодь, не торопись.
Он слегка постукивает пальцами по столу. Кисть у него небольшая для мужчины, но хваткая, до сих пор помню, кончики пальцев слегка сплющены, что бывает, когда с "железом" подолгу работают. А ещё, как хироманты говорят, такие пальцы у натур настойчивых, лидеров по призванию, упорно идущих к своей цели... И у Васюты такие же, невольно вспоминаю. Одного поля ягоды, спорить с ними - что танк пытаться остановить.
- Негоже это, когда баба на войну идёт, - веско говорит он. - Одно дело - дом родной защищать, другое – бойню на потеху другим устраивать. То я про Мир этот треклятый. Ладно, когда парни к чёрту в зубы суются – им мужчинами расти надо, ко всему привыкать, а тебе, бабе – на что? Оставайся, свет. Не пожалеешь.
Верчу в пальцах стопочку. Ставлю на стол. Неохота в очередной раз душу изливать, всё про себя рассказывать, сколько можно? Отвечаю лишь:
- Мне надо вернуться. Вот и весь сказ.
- Или ждёт кто?
- Дети.
И от этого короткого словца он мрачнеет.
- Вон оно как… Супротив этого сказать нечего. Я-то думал – одинокая. Прости, Ванесса-свет. Не обессудь – посижу с вами ещё немного, побалакаю, когда ещё выпадет случай с такими девами поговорить…
И тут из своего угла подаёт голос Аркадий.
- Не тяни кота за хвост, Ипатий, лучше сразу говори, зачем пришёл, я ведь дальние твои подходцы знаю. Уйдёт сейчас Ванесса – доведёшь её своим сердобольством, да и останешься ни с чём.
- Оборотник… - Воевода недовольно косится на друида. – Зачем влез? Я ж просто поговорить хотел, хорошим людям помочь…
Аркадий показательно зевает. А я чувствую странное облегчение. Ну и хорошо, что человек подошёл за какой-то собственной надобностью, а то мне неловко было разговор обрывать: вроде, ко мне с сочувствием, а я – не ценю. Теперь можно спокойно забыть все намёки о сватовстве. Воевода, конечно, жук ещё тот, но надо отдать должное: подъехал со своим сочувствием виртуозно, я и сердиться на него не могу.
К тому же, доля истины в его словах есть. Не место женщинам на войне и в квестах. И если бы не дети… и если бы я могла остаться…
Сердце моё делает предательский скачок, и я слышу чуть заметное звяканье в груди: не иначе, как стукнулось оно в свеженький навешанный замочек, или, как его сэр Майкл называет – блок. А не стучись, не надо, бестолковое. Зря, что ли, тебя осаживаю?
- Будет вам, - говорю примирительно. – Не цапайтесь. Одно другому не мешает. Ты, воевода, на будущее имей в виду: со мной можно и по-простому, без подходцев. А за участие спасибо, я же понимаю, от души оно. Однако мне и в самом деле уходить пора, шумно здесь. Если нужно что – сказывай сразу.
- Ох, Ванесса-свет… - Ипатий задумывается. Запускает пальцы в седую шевелюру. И вдруг решается. – Бают люди, дар у тебя проклёвывается свой, для наших мест редкий, обережный. Правда то?
- Это не я, - быстро говорит Лора в ответ на мой укоризненный взгляд. – Честное слово!
- Не она, - подтверждает воевода. – Считай, сорока на хвосте принесла. А что ты хочешь, город небольшой, всё друг о друге знают…
Всё, как у нас. Даже сорока мне эта знакома – пышненькая, с русой косой ниже пояса. Так её никто и не просил молчать, а девушка она разговорчивая, или новому знакомцу проболталась, или отцу, а хорошие вести не стоят на месте.
- Пустое, Ипатий. Не бери в голову. Чего только в таком возрасте сороки не придумывают! Но ты-то взрослый человек, сам понимать должен, что к чему.
- Понимаю, - тяжело говорит он. – А вот скажи, краса моя, в будущее заглянуть не сможешь? Дело есть серьёзное, давно с ним хожу, уж второй десяток лет, а толку никакого. Никогда к ворожеям не совался, врут они, а вот, сказывают, Обережники никогда не ошибаются.
- Большой человек, а в сказки веришь, - не могу я сдержаться. – Какая я тебе… Ипатий, думай, что хочешь, но только нет во мне никакого дара. Я самая обыкновенная, понимаешь? Люди поумнее меня – и то в толк не возьмут, почему я здесь оказалась. Накуролесил видно кто-то при поиске юнитов, случайно меня зацепил, а больше ничего не могу придумать.
- Эх, Ванесса, не знаешь ты здешней жизни. Хоть капля дара в тебе будет заложена – прорастёт непременно. Ну да ладно. Скажи просто: найду, чего ищу, али нет?
- Что на ум придёт, то и ответь, - вдруг быстро говорит Аркадий. – Не задумывайся. Давай.
- Не знаю! – говорю сердито. – Что вы все из меня кого-то делаете! Кто богатырку, кто Обережницу… Обычная я, понимаешь? Чего вы от меня все хотите?