Страница 50 из 154
Сдаюсь первой..
- Не знаю, что с твоим твердолобым родственничком делать! - В сердцах швыряю в мойку полотенце. - И как это получается: шею свернули мне, а я же ещё должна за ним бегать, чуть ли не прощения просить!
Раскипятившись, загружаю себя работой по полной программе. Шпарю с Янкиной помощью поросёнка и ставлю запекать с гречневой кашей, творю тесто для долгожданных пирогов, делаю начинку из яблок, из капусты. С остервенением снова рублю капусту, на этот раз для борща. Ян косит с опаской, держась на всякий случай подальше.
Приезд сэра Майкла не застаёт меня врасплох, но я и не думаю переодеваться в свой прекрасный костюмчик для верховой езды. Всего лишь споласкиваю руки, кое-как привожу себя в порядок и… всё. Выхожу на крыльцо в чём есть, демонстративно прислоняюсь спиной к столбику, подпирающему крышу. На душе – кошки скребут.
Глаза сэра заметно суровеют.
- Васюта запретил вам выезжать? - отрывисто спрашивает он.
- Нет! - огрызаюсь. - Это я себе запретила. Я и так между вами, как чёрная кошка, и чувствую, что с каждым днём будет всё хуже. И почему, скажите, я должна за ним бегать по пятам и уговаривать помириться? Между прочим, это я - пострадавшая сторона!
И вдруг чувствую, что вот-вот разревусь. Лютик, не понимая причин задержки, тянется ко мне мордой, вытягивает губы – и я с облегчением лезу в карман за припасённой горбушкой. Можно отвлечься на коняшку и скрыть, что совершенно раскисла.
- Это бунт? - поражённо спрашивает сэр Майкл.
- Можете считать, что так. – Перевожу дыхание, чтобы выровнять голос. - И что вы со мной будете делать? Накажете?
- Даже не знаю, - сэр задумывается, одновременно к чему-то прислушиваясь. - Право, дорогая леди, мне кажется, тому, что сейчас произойдёт, вы бы предпочли наказание.
Не успеваю понять, а что, собственно, он имеет в виду, как во двор влетает взмыленный Чёрт. С, естественно, хозяином на спине.
- Нет, - говорю в панике. - Нет, только не это!
Кто меня вчера за язык дёргал!
И непроизвольно отступаю к паладину. Видимо, на лице моём написан неподдельный ужас, потому что сэр, выкинув из головы мысли о наказании, загораживает меня собой. Попросту говоря, загоняет себе за спину. И каменеет.
Я робко выглядываю. Чёрт надвигается этакой грозовой тучей.
- Сэр Васюта! - предупреждающе говорит мой защитник, и в голосе его лязгает металл. Лишь бы не подрались, в страхе думаю я.
- Сэр Майкл, - учтиво отзывается Муромец и разворачивает Чёрта к крыльцу боком. - Извольте передать той непутёвой, что у вас за спиной хоронится, что она может безбоязненно выйти. Я не кусаюсь. Он, - кивок в сторону коня, - тоже. Но терпение моё небезгранично.
Надо же! Он умеет так красиво изъясняться!
И тут этот... чёрт кудлатый… как-то по-особому перехватывает поводья, прищёлкивает языком, и его звероподобный першерон опускается на колени. Как в цирке. И ждёт.
- Иоанна, - сэр Майкл поворачивает ко мне голову. Ему не слишком удобно подавать реплики за собственную спину, но даже так он умудряется выглядеть изящно и безупречно. - Вам придётся выйти. Похоже, у него честные намерения.
- Сговорились? - спрашиваю горько. - Конечно, куда мне против вас, троих... Не пойду.
Он подхватывает меня за локоток, но не особо сильно, оставляя возможность вырваться, и не дождавшись моих попыток к освобождению, неназойливо подталкивает вперёд. Заговор. Сбегу я от них, прямо сейчас сбегу, и не достанусь никому...
- Ваничка, лапушка, - говорит Васюта проникновенно. И я застываю на месте, поскольку ждала чего угодно, но только не этих слов. - Ну, прости. Сплоховал.
Он вздёргивает меня к себе, словно репку с грядки, и вот уже я намертво прижата к его груди, как к скале. Свободной рукой Муромец трогает поводья, и конь-огонь, не торопясь, поднимается, сперва на передние ноги (у меня ёкает сердце), затем на задние.
Васюта трогает его с места. Оба одинаково фыркают. Вижу, как сэр Майкл скептически поднимает брови. "Позёр", - написано на его лице.
Оказывается не так уж и страшно. То ли я уже приноровилась быть в седле, да ещё и боком, на прогулках с Лютиком, то ли конь сдерживает свой коварный нрав - но идёт он плавно, ровно, словно пароход. А спина у него широкая, как стол. Чёрт не торопясь нарезает круги по двору, я же говорю сердито:
- А с самого начала нельзя было так сделать? Без выкрутасов?
Васюта крепче меня обнимает, наклоняется к уху, щекочет бородой.
- Похвастать хотел. Как мальчишка. Не серчай, лапушка.
- А-а, - говорю. - Теперь, конечно, лапушка... - И таю.
- Васюта, у вас полчаса, - слышу знакомый голос. - И не увлекайтесь! - кричит паладин нам вслед, потому что всадник мой, услыхав, что ограничен по времени, собирается припустить вскачь. Шлёпаю его по мощной руке. Не увлекайся! У меня тесто поставлено, между прочим; пироги вместо меня вы лепить будете?
Скоро я забываю о тесте. Потому что реально осознаю: вот везёт меня, можно сказать, принц, на, можно сказать, белом коне...Чего ещё надо? Хоть полчаса, да мои.
- ... Да что ты, с Майклом этого всего не видала? - досадливо спрашивает Васюта. - Не вертись, а то упущу. - И обжимает сильнее. Какое-то время я сижу тихо, как мышка. Потом осторожно пробую погладить Чёрта. Кожа у него атласная, а грива жёсткая, у Васюты борода мягче. Конь трясёт головой, Васюта говорит строго: - Не балуй! - не пойму, кому из нас... Прохожие оглядываются и почтительно расступаются: он горделиво расправляет плечи, хотя куда уж больше, вот, мол, я каков: и сам хорош, и конь у меня лучший, и баба всем на загляденье. И ещё Хорс, боевой пёс, вышагивает сбоку важно... Чем не молодец!