Осужденные...

-Есть, сэр! 

-Черт!- моя рубашка была испорчена. Я снова начал расстегивать пуговицы, возвращаясь к парням- Ну, что? Все слопали? Ну, конечно! Зачем я спрашиваю? Ладно Саша, он холостяк и всю жизнь есть только матушкину стряпню, но ты, Дюша? Женат, между прочим! 
-Я уже забыл, когда дома был! Сижу в офисе сутками! Сам тут живешь! И другим не даешь жить нормально! - рассмеялся друг, довольно поглаживая живот.- Кстати, ты чего опять ремонт в доме затеял? Мне Маша из проектного отдела сказала, что отправила тебе бригаду! 
-Да! Решил кое-что изменить!- я скинул испорченную рубаху в корзину. 
-Что? Детскую? - заржал Дюша, но наткнувшись на мой взгляд, замолк.- Прости, но ты ничего не говоришь. Молчишь. Работаешь по двадцать часов. Отпустил в отпуск половину проектного отдела, взвалив на себя все, что можно! 
Я замер, перестав дышать. Пальцы застыли на запонке, которая выпала и со звоном сбрякала о деревянный пол. Мне казалось, что это все само на меня свалилось. Казалось, что все обернулось против. Это я? Специально? 
-Дань, что происходит? Где Ярослава? Ты знаешь маму, она очень переживает, но не знает с какой стороны зайти!- Саша скинул пиджак, снял часы, бросив их на стеклянный стол и щелкнул тумблером кофемашины, давая понять, что пришел не просто так. 
-А ты, видимо, нашел сторону с которой можно зайти? Да? Решил тупо выстрелить в лоб? - кровь снова забурлила, при воспоминании, о Яре. Кожа стала гореть, вспоминая ее прикосновения. Пульс стал учащаться. Иней, покрывший сердце вмиг превратился в кипящую лаву, прожигающие дыры, в и без того ноющей мышце. Глаза автоматически стали шарить по стенам в поисках успокоительного. Над стеклянной дверью, ведущей в приемную, висела огромная картина, над которой я работал по ночам. И вот, она готова. Моя Яра... Темная лежит на полу у камина, закутавшаяся в черную шелковую простынь. Из-под нежного материала выглядывала тонкая ножка в черной пуанте, ленты которой были развязаны. Лица не было видно, только длинные волосы распластались по черному паркету, на которых играли блики пламени. Правая часть тела была полностью укрыта, пряча большую часть обнаженного тела, оставляя глазам только длинную лебединую шею, глубокие впадины ключиц, тонкую руку, придерживающие шелк, окружность груди, сбоку которой была родинка, тонкую талию, округлое бедро... Из под ткани виднелась мордочка кисы, она, словно умирая от любопытства, решила выглянуть... Я думал, что это хорошая идея, но теперь я понимаю, что, глядя на картину, умираю... 
-А если она не вернется? Ты переделываешь дом, вешаешь перед глазами огромную картину, способную возбудить любого дедка! - Дюша положил руку на плечо. 
-Это больше не мой дом. Он стал ее, как только я увидел, как она танцует, кружась из комнаты в комнату! Это больше не мой дом! Там все напоминает о ней. Там все для нее. Поэтому я и переделаю все. Сниму все двери на первом этаже, расширю проемы, чтобы ее ничто не сдерживало. Обожаю смотреть, как она танцует! А если она не придет через два месяца и 10 дней, то я найду ее и закрою в доме! - я закурил, отворачиваясь от картины, чтобы немного успокоиться. Сложно отпускать человека, зная, что он способен запутаться еще больше. Легко рассуждать, давать советы, осуждать, учить, если только это не касается ТВОЕЙ жизни. 

- Даниил Алексеевич? К Вам Григорий Демидов!