Страница 27 из 93
Матвей быстро расправился с едой и вернулся на поле. Он не стал отнимать у Полины лопату и продолжил собирать клубни, которые уже были выкопаны. И только когда они поравнялись на соседних грядках, он предложил:
— Поменяемся?
— Как хочешь, — равнодушно пожала плечами Полина.
Она передала ему лопату и перешла на его место. При первых же движениях спину у Матвея заломило, и он заскрипел зубами.
«И это после нескольких часов работы! — с досадой подумал он. — Что же завтра будет?»
— Ты неправильно ее держишь… наставник.
Матвей изумленно оглянулся. Полина хмуро смотрела на него, сидя на корточках. Ее руки проворно выбирали картофель и аккуратно складывали его в стоящую рядом корзину.
— Да? — Он не возражал, потому что сегодня впервые взял в руки лопату. — А как надо?
Полина подошла, показала, как и посоветовала больше работать корпусом. После этого у Матвея дело пошло на лад, и он время от времени уважительно поглядывал на Полину, которая уверенно заполняла одну корзину за другой и самостоятельно ссыпала картофель в мешок каким-то хитрым способом. Сам-то он немало промучился этим утром и решил, что без еще одной пары рук делать это очень неудобно.
Так они работали до самого вечера, время от времени меняясь местами. Видимо, они превзошли ожидания фермера, потому что мешки для картошки вскоре закончились, и они ссыпали клубни в горку прямо на землю. Когда солнце уже наполовину скрылось за лесом, начинающимся за дальним краем поля, за ними приехал сам хозяин на телеге, запряженной каурой лошадкой. Он удивленно присвистнул, увидев, сколько картошки удалось собрать в первый же день. Все вместе они собрали россыпь в корзины, которые лежали в телеге, потом погрузили мешки, и тут неожиданно хозяин протянул поводья Матвею:
— Мне тут задержаться надо, глянуть на соседнее поле. Умеешь править?
Матвей в замешательстве мотнул головой, но Полина чуть не подпрыгнула от восторга.
— Я умею! Можно? — с замиранием в голосе попросила она.
Хозяин недоверчиво на нее посмотрел, явно не решаясь доверить ей лошадь.
— Я стога на сенокосе перевозила, — уверенно сказала Полина.
— Тогда держи. Дорогу вы знаете, а хранилище налево от конюшни, там недалеко. Муха не заблудится.
Он ласково похлопал лошадку по крупу и отошел в сторону. Довольная Полина едва дождалась, пока Матвей усядется рядом с ней, и осторожно тронулась с места.
— У тебя родители фермеры? — небрежно поинтересовался Матвей.
Сегодня он узнал немало нового о своей подопечной и вынужден был признать, что есть вещи, в которых она разбирается куда лучше его самого.
— Не-а. — Полина позволила себе слегка улыбнуться. — Просто я в семь лет неудачно отдохнула в детском лагере, и с тех пор летом предпочитала работать. Ну, знаешь, есть такие трудовые лагеря при больших фермах.
Матвей не знал — его отец даже мысли такой не допустил бы, — но кивнул.
— Малышам там доверяют что попроще — сорняки полоть, ягоды собирать… А потом я постепенно многому научилась, — продолжала она. — Родителям, конечно, тоже помогала, но у нас хозяйство маленькое, пара Странствующих легко с ним справлялась. Кстати, здесь я даже гостевого домика для Странствующих не видела.
— И не увидишь. Недавно хозяин сравнял его с землей.
— Ничего себе, — пробормотала Полина. — А что так? Не знаешь?
— Знаю. Дина утром рассказала. Их старший сын стал Странствующим и ушел из дома. Отец не смог ему этого простить и заодно выгнал с фермы всех Странствующих и разрушил их дом. Потому он и обратился за помощью к Воинам, когда понял, что не справляется с уборкой урожая.
— Не может быть… — не поверила Полина. — В наше время — и такая дикость…
— Может, — уверенно ответил Матвей и криво усмехнулся. — Мой отец не разговаривал со мной два года, когда я поступил в Академию.
Полина потрясенно молчала. Ее родители, Конрад и Мерлинда, тоже были не в восторге от выбора дочери, но она даже представить себе не могла, что кто-то из них откажется от нее из-за того, что она стала Воином.
Впереди показалась ферма. Полина без труда нашла хранилище для овощей. Пока они разгружали мешки, подошел хозяин. Он увел лошадь, и было слышно, как он распрягает ее неподалеку и отводит в конюшню.
За ужином собралась вся семья, и Полине с Матвеем едва нашлось место за огромным столом. У фермера было больше десяти детей. Они насчитали одиннадцать, а Дина сказала, что у двух дочерей уже свои семьи, а старшие сыновья учатся в Академии сельского хозяйства.
Полине вспомнился родной дом, и ей стало грустно. Когда-то они тоже собирались все вместе за одним столом, и тогда как-то не верилось, что время раскидает их по свету: Данован преподавал в Академии лингвистики, у Аксения и Светланы подрастали собственные дети, Лиза открыла ателье и выпускала коллекции модной одежды, близнецы Донат и Бажен исследовали подводный мир в Академии Океанологии, а Ник где-то путешествовал. Полина представила родителей в опустевшем доме, и у нее сердце сжалось от жалости к ним.
«Ну почему они не захотели иметь собственных детей? — подумала она. — Они еще молоды, и не были бы сейчас так одиноки».
Как-то раз она набралась смелости и спросила об этом у мамы, но та не смогла ей ничего ответить. С трудом сдерживая слезы, она ушла к себе в комнату. А потом папа попросил больше не задавать такие вопросы и объяснил, что шестерых детей им вполне достаточно. Полине тогда здорово влетело от Ника, он ругал ее и упрекал в бесчувственности и неблагодарности, пока она не заплакала. Никогда до этого случая, да и после, Полина не видела Ника таким безжалостным.