Страница 95 из 133
– Очаровал без магии, – хмыкнул Евлампий. – Вся надежда, как всегда, на меня. Опять придется спасать ни на что не годных кожаных бездельников.
Он прицелился и выпустил заряд.
Я смотрел, как мелкие камешки колотят по решетке, и не мог понять, зачем голем тратит драгоценное время на совершенно бесполезные вещи, если можно смотреть и наслаждаться чудесным зрелищем.
Евлампий стрелял, пока один голыш не врезался в рычаг. Механизм освободил натянутую веревку, и силки бросились в заросли. Опутали Великого Свина, свалив его на землю, и потащили к клетке.
Я чуть не ударил голема.
– Да как ты смеешь? – завопил хранитель.
Архивариус тоже пробормотал что-то неблагозвучное.
– Тихо, охотники! – закричал Евлампий.
Я начал понимать, что Великий Свин околдовал нас, но пришёл в себя, только когда его мохнатое тело, опутанное веревкой, ударилось о переднюю решетку, и раздался оглушительный визг. Оливье затряс головой и гаркнул:
– Бежим!
– Едем обратно! – повторил я, но Мровкуб уже крутил руками, заставив клетку наклониться и, дико вертя колесами, унестись обратно в джунгли.
Дикое поле осталось позади. Мы проскочили мимо ориентира и, подпрыгнули, ударившись в сплетённые корни.
– Быстрее! – ворчал хранитель.
Великий Свин разочарованно визжал, и окружающие заросли затихали. Всё что еще мгновение назад квохчало, трещало и подвывало, застыло немым укором. Продравшись через спутанную траву, мы выскочили в верхний слой, в воцарившееся на острове жуткое безмолвие.
– Скорее, скорее, – требовал хранитель.
Я повторял за ним, и архивариус всё сильнее хмурился.
– Как говорили погонщики пегасов из мира летающих городов: «Быстрее просто невозможно», – замотал он головой. – Наша повозка развалится, если я прибавлю скорости.
Клетка и правда мчалась, как безумная. Мимо пролетали скрюченные кусты и светящиеся папоротники. Мы пробились в следующий слой и понеслись дальше, едва касаясь земли.
– Надо еще чуть-чуть… – попытался Оливье, но его перебил душераздирающий вой.
У меня похолодела спина. Я чувствовал, что не стоит поворачиваться, но голова сама собой крутанулась влево.
За нами бежала огромная чупакабра. Это чудище не поместилось бы в дворницкой, в которой я жил в академии. Под коротким серым мехом вздувались громадные мышцы, а оскаленные клыки едва не касались земли. Лапы со здоровенными когтями остервенело рвали землю, а ледяные глаза уставились прямо на меня.
– Вот и Саблезуб! – сообщил хранитель, потянув носом.
Я отвернулся от чупакабры. Судя по размерам, как только она догонит клетку, то одним махом перекусит её пополам. Так что беспокоится уже не о чем.
– Нам конец, – безмятежно сказал я.
Настал момент, когда бояться уже бессмысленно. Меня грела надежда, что в бездне междумирья, я снова увижу Ирину. А что мне еще надо?
– Что вы молчите! – вскрикнул голем. – Надо бороться!
– Бот вы зкать, нак? – коверкая слова, прокряхтел запыхавшийся Мровкуб.
Подставное лицо с чёрной бородкой покраснело. На лбу выступили крупные капли пота. Он всё ещё вращал руками, но движения потеряли былую резвость.
– Ты же гомункул! Ты не можешь устать! – рявкнул Оливье.
– Даже искусственное тело изнашивается. Перетружусь, – будто услышав его, проговорил архивариус. – И гомункул не выдержит, тогда и повозка остановится.
Клетку сотряс удар. Мы подскочили, будто на большой кочке, но всё ещё летели вперёд. Саблезуб лишь зацепил нас, не дотянувшись зубищами, но второй раз так не повезёт. Чупакабра готовилась к новому прыжку. Мровкуб замахал руками из стороны в сторону, и повозка завиляла. Я вцепился в пол, чтобы не мотаться от борта к борту. Разметав корни, мы выскочили в следующий слой, и Саблезуб вырвался вслед за нами.
– Вот упрямая бестия! – гаркнул хранитель. – Больше никаких поворотов! Несемся напрямик, пора убираться с этого проклятого острова. Будь наготове, малыш. Сигналь гремлину, чтобы подхватил нас, иначе утопим порося!
Я прокричал всё архивариусу и сильнее схватился за пол. Что мне еще надо от жизни? Встречусь с Ириной попозже. Я оглянулся через плечо. Огромная чупакабра примерялась к следующему прыжку. Маневры Мровкуба сбивали ее, но, чтобы набрать скорость, придется прекратить вилять. Я смотрел на гибкое смертоносное тело. На азарт, злость, желание добиться своего. И ответ на вопрос пришел сам собой. Перед тем как умереть, я хотел бы хоть раз победить. Преодолеть все трудности. Стать лучшим. Особенным. Первым. Иначе безмятежность не наступит даже в бездне междумирья.
– Пора! – скомандовал я, когда мы миновали очередной синий камень, не повернув, но архивариус накручивал восьмёрки.
– Юноша, я беспокоюсь за сохранность вашей жизни, ведь…
– Давай! – перебил я, опередив Оливье.
– Но…
– Давай! – с нажимом повторил я. – Хочу оставить эту образину в дураках! Давай!
– Вот он, мой ученик! – ухмыльнулся хранитель.
– Я больше не ученик, – отрезал я.
– О! – гордо протянул Оливье. – Ты прав! Теперь ты перешёл на следующий уровень мастерства!
Мровкуб перестал махать руками в стороны, и повозка выровнялась. Мы понеслись быстрее, но теперь и Саблезуб мог прицелиться. Пригнувшись, он оттолкнулся лапами и прыгнул, пролетев в ладони от решетки. Клацнули челюсти. Я даже почувствовал зловоние из перекошенной пасти.
Приземлившись, он зацепился за кочку и сбился с бега.