Страница 19 из 31
«Праздник Гора удался, особенно его завершающая часть с похищением заморыша-девчонки. Зачем она божеству? Кто их разберет?! Они же боги, хотя уже и в меньшем количестве: сам Гор, его прекраснейшая жена Хатхор и Тот – бог мудрости и знаний. Вот и все, что осталось от великого пантеона богов», - так думал великий фараон Хор-Нармер, последний представитель нулевой династии, объединивший Верхний и Нижний Египет, - «Тот сказал, что они ушли. Куда ушли и зачем? Сплошные загадки. Еще Тот предупредил, что они в скором времени тоже уйдут, оставят людям преемницу, но однажды вернутся», - мысли, роившиеся в его голове не давали уснуть, заставляя ворочаться в белоснежной постели. Рассветало и первый луч солнца, коснувшись золоченых верхушек великолепного дворца, рассыпался на миллиарды частиц вспыхнувшего света.
Нармер открыл глаза, краем глаза заметил обнаженную женскую фигуру, подогнувшую белоснежную ногу под тонким просвечивающимся покрывалом. От этого движения покрывало сползло, открыв соблазнительные формы. Фараон, отогнав назойливые ночные мысли, впился взглядом в нежные, слегка розоватые ягодицы и его распаленная страсть потребовала удовлетворения.
Насытившись, он в сладкой истоме потянулся, быстро встал и прошлепал к небольшому бассейну, окруженному облаком благовоний. Тело, еще не остывшее после любовных утех, погрузившись в прохладную воду, отпустило греховные мысли, и на их место вновь вернулась тревога. Знакомое чувство надвигающихся перемен. Рабыня, подарившая ему столько сладострастия, стояла на краешке бассейна и была уже готова грациозно прыгнуть в бассейн, но строгий взгляд фараона остановил ее. Она в огорчении слегка склонила голову и, накинув на себя прозрачную ткань, быстро вышла из покоев.
Фараон был в зените славы. Верхний и Нижний Египет склонились перед ним. Ему ли бояться перемен.
Воины, охранявшие покои живого бога в мрачном оцепенении стояли около царской двери. Верховный жрец Меду в беспокойстве мчался к фараоновским покоям. Ворвавшись в них, он с размаху плюхнулся о каменный пол и замер. Нармер даже подумал, что тщедушный жрец, не рассчитав силы, отдал душу Анубису, но жрец поднял до блеска начищенную лысую голову и заговорил:
- О, великий повелитель всего сущего, бог живой и бессмертный, дозволь мне, неблагочестивому рабу твоему, - он облизнул разбитые в кровь губы.
- Встань, - оборвал его фараон.
- Я раб твой, и недостоин лицезреть тебя, - продолжал терзаться жрец.
- Исполняй приказание твоего бога, - сверкнул убийственным взглядом Нармер. Он терпеть не мог лицемерия.
- Дракон, - выпалил жрец. Его попытка встать были тщетна. Запутавшись в белом одеянии, он смог встать только на карачки.
- Что дракон?! – удивился фараон, облачаясь в царские одежды и опоясываясь нубийским мечом. Двухметровый великан смотрелся величественно и грозно. Его черные, как смоль кудри ниспадали до плеч. Широкие скулы, мужественный подбородок и шрам, прочертивший правую щеку, усиливали его божественность.
Жрец, сумевший, наконец, встать на ноги, дрожал, как осиновый лист, не смея поднять узкие глаза на живого бога.
- Дракон кружит над городом, - выдавил из себя жрец.
Нармер выскочил на балкон. Дракон, заметив золоченые одежды фараона, стал медленными кругами опускаться. Стража выбежала на балкон и ощетинилась острыми пиками. Черный дракон, игнорируя стражу, приземлившись во дворе дворца, вытянул крыло. Тихе и Рот соскочили с него. Омфиса они высадили в горах, недалеко от поселения охотников. Он должен был доставить любимицу Тихе, козу Данку в город.
Стража окружила их. Тихе подняла голову, встретилась с взглядом фараона и уверенным шагом двинулась к входу во дворец. Рот едва поспевал за ней. Нармер взмахом руки приказал пропустить гостей. Что-то было во взгляде этой девчонки, чему он, живой бог не смог воспротивиться. Это чувство вызвало интерес. Дракон, как ни в чем не бывало, принялся чистить чешую, чем вызвал особый восторг наблюдателей, которые прорвавшись сквозь стражу и понеся немалую потерю, заполонили царский двор, чем вызвали немалый ужас у приближенных фараона.
Тихе и Рот, пройдя несколько великолепных залов, вошли в тронный зал. Раздался трубный глас и его величество взошел на трон инструктированного из золота, слоновой кости и драгоценных камней. Рядом с троном, согнувшись в три погибели, стоял верховный жрец Меду. По обе стороны от трона, жались друг к другу приближенные фараона и городская знать. Стража наготове стояла около дверей. Блеск золота и камней резал глаза.
Не привыкшая к такой пышности и величавости, Тихе немного растерялась. Нармер с любопытством изучал ее. Сильные стройные ноги, тонкий стан, большая грудь и уверенный взгляд карих глаз подкупали. Нармер перевел взгляд на спутника Тихе. Бесстрастный взгляд Рота оставил неприятный след в душе. «Ее слуга», - подумал он.
Тихе и Рот подошли ближе к трону, и каждый, опустившись на одно колено, склонили голову. Стража, рванулась было к ним, чтобы проучить нечестивцев, осмелившихся всего лишь преклонить колени перед живым богом, но очередной взмах руки фараона, остановил их.
- Кто вы? – наклонившись вперед и позванивая звеньями нехеха, спросил фараон. Его взгляд пронзил Тихе.
- Я жрица Тихе, - выдержав взгляд фараона, ответила незваная гостья.
- Жрица какого храма? – фараон посмотрел на верховного жреца. – Что-то я не припомню тебя.
- Жрица храма Гора, - с достоинством ответила Тихе.
Меду, скосив взгляд в сторону Тихе, хитро сощурился и подобострастно сказал:
- О, великий повелитель небес и земли, драгоценный алмаз Верхнего и Нижнего Египта.
- Короче, - прервал его фараон. Перечисление всех его регалий перед девчонкой не входило в его планы.
- Она не может быть жрицей храма великого Гора. Женщины служат жрицами только в храмах богинь, - заметил Меду.