Страница 207 из 243
Приморская осень арканом тащила на себе свинцовые тучи снега. Редкого, льдистого снега. Такой жжет сухие щеки, как иголками колет ладони и тает, превращаясь в грязную воду, исчезает в лужах у тротуаров. Ветер швырял в лицо сухие листья, уже будто каменные, а пыли нет. Земля промерзла до самых своих костей – до корней, и стволы деревьев истошно выли и стонали, умирая в ледяных порывах приближающейся зимы.
Стремительная поступь войны слышалась в порту, в серых подворотнях и подвальных кабаках – там люди говорили о грядущем, о солдатской форме и ружьях, о беспросветных ночах без сна, о самолетах, которые прилетят из-за океана, чтобы уничтожать, взрывать землю, а она-то одна на всех. И не будет покоя ни живым, ни мертвым, пока опиумное безумие не прекратится.
Город старательно красили красным и белым, осыпали пороги домов маковыми цветами и, кто знает, откуда их привозили в Арх-Даман. Алые – для «Амаполы», белые – для Семмира. Их раздавали на улицах, и каждый, кто проходил мимо крыльца с увядшими маками, знал – тут живет опиумный делец.
Все началось в тот день, когда власти вышли на улицы, и в одной из перестрелок был убит посол Обратных земель. Разумеется, как будто случайно, но, на самом деле, с умыслом, хотя это теперь не важно, потому что завтра или через пару дней объявят войну.
Над головой рос низкий протяжный гул. Пролетела стая черных самолетов, сбросила на город тени крестов, перечеркнув мир.
Вэл поежилась и туже затянула шарф, выдохнув облако молочного пара, легко толкнула Яна в плечо:
– Да придет он, ну чего скис-то?
Он сунул руки в карманы пальто:
– Не доверяю я ему.
– Я доверяю.
Они сидели на расколотом фонтане в пустынном сквере старой части города. Скелет фонтана неуклюже выпирал из тела седой земли, а из центра его росла, скорбно раскинув паутину ветвей, тоскливая рябина.
По извилистой тропинке приближался худощавый молодой человек с лицом хорька, весь в коричневом, неприятно поджимал губы и косился по сторонам.
– Явился, наконец, – промямлил Ян, поднялся и уже громче поприветствовал. – Господин Монн!
Протянул руку, и Керан, не снимая перчаток, пожал ее.
– Рад встрече… Печатник.
Вэлари тихонько хихикнула: Керан впервые встречался с Яном и не знал для него иного имени, кроме Печатника.
– У вас обожжена ладонь? – молодой человек, не стесняясь, рассматривал его.
Ян пожал плечами:
– Мир повидал много войн, а когда в них участвуешь, бесследным это не остается.
– Очень скоро, мир увидит еще одну войну, – Керан изобразил разочарование и достал из кармана мятую пачку сигарет.
– Потому ты и здесь, Монн, – Вэл подошла ближе, зябко кутаясь в пальто. – Ты и с семмирцами, и отец в Управлении. Есть идеи, как остановить все это? Может, слышно чего?
Ветер рванул с макушки рябины осколки снега и осыпал землю жухлыми красными ягодами.
– «Амапола» обязательно захочет нажиться и увеличит поставки. – Керан закурил. – Им все идет с Аренора, поэтому, думаю, с Аренора и стоит начинать.
Почесав шершавый подбородок, Ян холодно заметил:
– Почему бы просто не избавиться от главы Торгового дома? Грю мог бы помочь.
Мальчишка ядовито улыбнулся:
– Это… только все усложнит. – Он глубоко затянулся и выпустил струю желтого дыма в лицо Печатника. – Рынок ведь все равно останется, а главу заменят. Вы только прольете лишнюю кровь.
– Война и так ее много прольет.
– Мне кажется, – Вэл отмахнулась от дыма, – ты со своими семмирскими связями мог бы помочь.
Керан сплюнул застрявший в зубах табак:
– А в чем выгода?
– Избавитесь от «Амаполы» – получите монополию на мак. – Она подмигнула. – Наверняка и тебе какое место перепадет.
– Пожалуй… – Монн задумчиво помедлил. – Семмир мог бы переправлять оружие на Аренор для поддержки восстаний. Люди там, вряд ли довольны жизнью. Вопрос в том, кто все же решится взяться за ружья. Восстание, ведь, еще нужно поднять.
Пепел согласно кивнул:
– С вас, господин Монн – оружие. А уж мы позаботимся о том, чтобы его было кому держать.
Не выпуская изо рта сигарету, мальчишка ответил:
– В таком случае, постараюсь все подготовить.
Они вновь пожали друг другу руки, и Керан, развернувшись на пятках, поспешил прочь, дожевывая сигарету, скрылся за желтыми лапами невысоких лиственниц. Ян несколько минут, задумавшись, смотрел на его следы, оставленные в разнесенной ветром насыпи дорожки. Потянул носом ледяной промозглый воздух и сухо откашлялся в кулак.