Девушка с обложки

 - Д-да, - губы все еще дрожали и плохо слушались. - Это было очень уб-бедительно.

- Я же говорю - актриса, - рассмеялся Жери.

Уехал он довольно скоро; оставил триста евро - аванс, о котором договорился с Элизабет, еще раз сказал, чтобы Клодин не стеснялась и звонила, погладил на прощание Сильву - устроившись на матрасе, та старательно вылизывала львят - и поспешил к выходу.

Закрыв за ним дверь, Клодин вернулась в комнату, села на тахту. Взглянула на триста евро, лежащие на столике, и ее разобрал смех: за один день съемок она получала куда больше...

Она смеялась и смеялась, не в силах остановиться; все еще смеялась, когда стащила с себя кроссовки. Стертые пятки охватило такой болью, словно их поджаривают на углях, но она продолжала смеяться, пока из глаз не потекли слезы и смех сам собой не перешел в рыдания.

Клодин не пыталась их сдерживать, уткнулась лицом в подушку и дала себе волю - впервые за этот долгий, бесконечный день.

Все вспомнилось и навалилось сразу.

И бедняга Боб с его принципом экономии - ну и черт с ним, с этим принципом, это был друг, а теперь его больше нет... И это неправильно, несправедливо - потому что не может человек, с которым только недавно вместе пили кофе и перешучивались, лежать на полу в прихожей с ножом в спине - не может!

А она его еще стукнула за эти дурацкие фотографии...

И Дино сидит в чужом доме и недоумевает, почему она до сих пор не пришла за ним, и непонятно, что теперь делать, куда идти, к кому обратиться за помощью...

Почувствовав совсем близко теплое дыхание, она повернула голову. Сильва стояла рядом и смотрела на нее, как Клодин показалось, сочувственно. Потом вдруг потянулась к ней и лизнула в щеку большим теплым языком, словно стирая слезы.

Клодин не испугалась - наверное, потому что уже отбоялась свое на сегодня. Обняла львицу за шею, притянула к себе и сказала, словно это был Дино:

- Кисонька... хорошая, хорошая кисонька...

Из телефонного разговора:

- И вы будете утверждать, что безобидная, ни в чем не замешанная фотомодель сумела уложить на обе лопатки одного из ваших оперативников, если я не ошибаюсь, специалиста по рукопашному бою - после чего бесследно исчезла? При этом не имея ни документов, ни связей в Париже? Кстати, предварительно этот оперативник напал в метро на моих сотрудников.

- Он принял их за людей Кафира.

- Я в этом и не сомневался - ведь мы работаем в тесном контакте, не так ли?!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Из дневника Клодин Бейкер: "...С животными порой куда легче договориться, чем с людьми!"...

Разбудил Клодин в семь утра телефонный звонок. Еще не до конца проснувшись, она подняла трубку и сонно пробормотала:

- Алло?

- Здравствуйте! Как там моя Сильвочка? - раздался из трубки бодрый женский голос. - Это Марта Крелль говорит - а вы Клодин, да? Мне Жери вчера звонил. Ну, как она там?

- Вчера поужинала нормально. И львят покормила. А сейчас... подождите минуточку, - Клодин положила трубку на тумбочку, вылезла из постели и босиком подбежала к двери, ведущей в "резиденцию" Сильвы; отперла, заглянула туда - львица лежала на боку на матрасе, у ее живота приткнулись два пятнистых комочка1.

Вернувшись, доложила:

- Сильва лежит, и львята тоже. Похоже, сосут.

- Отлично! Если вы не возражаете, я вам буду звонить примерно в это время, узнавать, что и как. Запишите мой телефон и, если что, тоже звоните.

Клодин послушно записала телефон, и лишь когда Марта попрощалась и повесила трубку, спохватилась, что не спросила у нее - не найдется ли в доме что-нибудь почитать. Ну ничего, это можно сделать и завтра.

Следующий звонок раздался через полчаса.

- Здравствуйте, меня зовут Арлин...

К этому времени Клодин уже окончательно проснулась, приняла душ и выпила чашку кофе - поэтому бойко отрапортовала, что вчера львица поела, львята сосали, все выглядят бодрыми и здоровыми и сейчас для Сильвы размораживается в микроволновке утренняя порция мяса.

- Не забывайте сыпать ей витамины! - напомнила Арлин. - Я вечером, наверное, заеду - часиков в семь.

- Да, конечно, - кивнула Клодин, искренне надеясь, что к семи часам она успеет вернуться - сегодня ей многое предстояло сделать.

Субботний вечер она провела, обживая свое новое пристанище и стараясь не думать ни о чем плохом. Хватило с нее и паспорта...

В первый момент, обнаружив, что его нет в сумке, Клодин сама себе не поверила: как же так, он ведь там все время лежал! Вытряхнула содержимое сумки на тахту и еще раз пересмотрела: косметичка, крем для рук, томик Корнелла Вулрича в мягкой обложке, кошелек, авторучка и водительские права. Кроме того - блокнот, который она называла дневником и записывала в него все что попало: и расписание съемок, и какие-то пришедшие в голову мысли, и события дня, если таковые заслуживали внимания. Глаза невольно скользнули по последней записи: "В Париже соскучиться просто невозможно!" - теперь это звучало как издевательство.

На дне сумки завалялась еще резинка для волос и несколько визитных карточек, где на плотной бумаге "под кожу" было бронзовыми буквами написано "Клаудина", а ниже - телефон ее агента. Все. Паспорта не было.

Между тем Клодин точно помнила, что еще утром видела его и с тех пор не вынимала. Оставался один, не самый приятный вариант: паспорт выпал во время драки в квартире Макса, когда сумка валялась на полу и ее пинали ногами все, кому не лень.

И что теперь делать?

Это было еще одно "И что теперь делать?" в списке, включающем в себя Дино, спецслужбы, убийц, вещи, полицию - а теперь вот, вдобавок, и паспорт...