Девушка с обложки

ГЛАВА ПЯТАЯ

 

Из дневника Клодин Бейкер: "...Ну почему подходящие мужчины иногда попадаются в совершенно не подходящий для этого момент?! И наоборот..."

 

На площадке перед дверью сидела пожилая женщина. Она сидела на полу, прислонившись к стене и свесив голову на грудь - похоже, была без сознания. Наверное, та самая, которая отозвалась, когда Макс спросил: "Кто там?" - догадалась Клодин.

Они спустились, вышли на улицу и свернули направо. Ее спаситель по-прежнему держал ее за талию и шел широкими поспешными шагами, так что Клодин еле поспевала за ним - приходилось чуть ли не бежать рысцой.

Лишь теперь она осмелилась скосить глаза и рассмотреть его поближе. К ее удивлению, вместо сурового супермена, которого уже нарисовало ей воображение, это оказался молодой парень, едва ли намного старше самой Клодин - голубоглазый, с веснушчатой физиономией и жиденькими рыжеватыми усиками. Коротко подстриженные светло-каштановые волосы, чуть вздернутый нос... словом, ничего особенного, встретила бы такого на улице - и внимания бы не обратила.

- Смотри под ноги, а не на меня! - словно прочитав ее мысли, посоветовал он. И только теперь она осознала то, что должна была заметить куда раньше: он говорил с ней по-английски! И не только он - все там, в квартире Макса.

Хотя нет, типы в черных куртках говорили по-французски! А вот люди, которые пришли потом, разговаривали по-английски, и не просто по-английски, а с тем четким и правильным выговором, который свойственен именно англичанам.

От неожиданности Клодин даже запнулась.

- Я же сказал - смотри под ноги! - придержал ее, не дав потерять равновесие, парень.

- А куда мы идем?

- К машине, - ответ был столь же точен, сколь мало информативен.

Они свернули за угол, и тут спутник Клодин вдруг еле слышно чертыхнулся и резко, словно налетел на какое-то препятствие, сбавил ход.

Она взглянула ему в лицо - он беспечно улыбался, лишь глаза, напряженные и чуть сощуренные, метались из стороны в сторону. Потом вдруг, словно на что-то решившись, он по-хозяйски обнял ее за плечи и притянул к себе.

Клодин напряглась, пытаясь воспротивиться - парень, все так же улыбаясь, шепнул ей в ухо:

- Тихо. Давай сюда, в подъезд!

- За нами следят? - спросила она и сама удивилась, каким противно-тоненьким от страха сделался голос.

- Да, вроде того.

Он поднялся на три ступеньки, подошел к массивной двери и снова сквозь зубы чертыхнулся: дверь оказалась заперта.

- Ну что ж... - Взглянул Клодин в глаза и вдруг усмехнулся - весело и совершенно неподходяще к положению, в котором они оказались. - Извини...

Обнял ее, прижал к стене и поцеловал.

От неожиданности она дернулась в сторону, но парень держал крепко; на миг оторвался от ее губ, шепнул:

- Не дергайся. Они идут. Может, проскочат... пожалуйста... - не договорил - снова поцеловал.

При других обстоятельствах все это, может быть, вызвало бы у Клодин смех - уж очень ситуация напоминала эпизод из старой, когда-то в детстве виденной ею комедии. Да, смешно... если бы не было так страшно.

Наверное, нужно было как-то подыграть ему, ответить на поцелуй, но все тело, казалось, превратилось в кусок бесчувственной холодной резины. Поэтому она просто закрыла глаза.

Шаги по асфальту... идут несколько человек, быстро и деловито; не разобрать сколько: трое, четверо?!

Приближаются... они уже совсем рядом!

Люди без задержки протопали мимо.

- Все в порядке, - услышала Клодин и открыла глаза. - Все. Сейчас можно будет идти. - Ее спаситель улыбнулся. - Ты молодец, хорошо держишься.

На этот раз в его речи ей послышался легкий, едва различимый певучий акцент.

- Ну, пошли. Теперь уже можно.

- Не м-могу... - с трудом выговорила Клодин - губы дрожали. Дрожали не только губы, дрожало все - ее буквально колотило; тело постепенно оживало, словно затекшая и онемевшая нога или рука.

И вдруг, неожиданно даже для самой себя, она наклонила голову и уткнулась лбом в плечо обнимавшему ее парню - просто потому, что у него были теплые руки - даже сквозь одежду теплые, сильные и надежные.

- Ну что ты? - он даже слегка растерялся. - Что ты... - Неуверенно похлопал ее по спине, погладил. - Не надо, все будет хорошо. Все будет хорошо, вот увидишь.

Может быть, именно таких вот глупых, ничего не значащих, но утешительных слов Клодин и ждала, придя к Максу. Слов, тепла, живого человека рядом, который бы согрел и утешил - ждала, сама себе в этом не признаваясь. А дождалась - от совершенно постороннего парня...

- Только не надо плакать, - попросил он.

Плакать? Нет, плакать Клодин не собиралась - напротив, захлестнувшая ее волна паники постепенно улеглась, и она снова стала самой собой.

Подняла голову, спросила:

- Макс жив?

- Да, жив. Оглушен только. Ты готова идти?

- Да.

- На, надень мою куртку. И капюшон накинь. - Снял ветровку, протянул ей.

Ветровка была теплая, нагретая изнутри его телом - от этого прошли последние остатки дрожи.

- Придется ехать на метро. За машиной могут следить.

- А куда мы едем?

Он чуть поколебался перед тем, как ответить:

- В одно... безопасное место.

- Зачем?

- Я... - парень запнулся, - я не могу тебе сейчас ответить на этот вопрос. Тебе все объяснят, когда мы доберемся.

Слова его Клодин не понравились - более чем не понравились.

Чего эти люди хотят от нее? Может, они думают, будто Боб ей успел что-то сказать перед смертью, и это "что-то" для всех очень важно?

Она готова была прикрепить себе на спину плакат: "Ничего! Не! Знаю!" - но подозревала, что это не поможет.