Страница 88 из 93
Все это время окружающие меня люди улыбались мне, шутили вместе со мной, а про себя думали, будто бы я монстр, прячущийся за маской дружелюбия, так что ли получается?
Попытки заковать меня в наручники дважды окончились неудачей, поскольку приставленные ко мне волки категорически отказывались подпускать ко мне детективов. Стоило кому-то из них сделать хоть один шаг в мою сторону, молчаливые и спокойные как удавы оборотни тут же подбирались, как хищники перед прыжком, и начинали рычать, предупреждая.
В итоге я спокойно привела себя в порядок и отправилась в Отдел, который столь настойчиво требовал встречи. У входа меня уже встречала Амира, собранная и холодная, какой и должно быть хорошему защитнику. Мы обменялись короткими приветствиями, и после этого я немного успокоилась. Но впереди меня ждало еще одно испытание. Путь от порога через весь отдел до одной из допросных комнат.
Казалось бы, за годы работы мне стоило привыкнуть к осуждающим взглядам, которыми толпа любит награждать нас в процессе работы. И возможно, что к реакции со стороны посторонних, я научилась быть безучастной, но вот получить подобный «камень» от коллег, с которыми мне через многое пришлось пройти, оказалось не так легко.
Проходя по коридорам, я то тут, то там ловила на себе множество взглядов, от ненавистных и презирающих до сочувственных и ободряющих. Последними наградил меня Генри, сидевший за дальним столом. Мы не виделись после того скандала в госпитале, и сейчас, глядя на своего друга, теперь уже я его не узнавала. Он побледнел, под глазами залегли глубокие тени от недосыпа, а и без того резкие скулы стали еще заметнее, будто Генрих не ел нормально в течение нескольких дней.
Единственный, кто не отвернулся от меня и остался верен, несмотря ни на что.
В допросную мы вошли не полным составом. Райс оставил своих коллег снаружи и попросил меня сделать тоже самое со своими «защитниками». Поймав мой молчаливый взгляд, один из волков согласно кивнул и замер подле двери вместе со своим напарником, а я и Амира проследовали в комнату.
Очутиться по ту сторону стола на деле оказалось гадко. Райс сыпал вопросами, как осень листьями, большая часть из которых звучала так, будто моя вина уже доказана. Ни одного доказательства моего участия в убийствах кроме пустых слов и абстрактных показаний у следователей не оказалось.
Ознакомившись со всеми бумагами, Мира высказала Райсу все, что думает о его компетенции, как полицейского, и поинтересовалась, есть ли у него что-то материальное. К примеру, нож с моими отпечатками, которым я резала глотки погибшим, или записи разговоров, где мы с Виктором обсуждали убийства.
Ничего такого естественно у сыщиков не оказалось, но отпускать свою жертву, к которой с таким трудом удалось подобраться, они не хотели. Право задержать меня на двое суток пришлось как раз кстати, и потому как бы Амира не ругалась, такая возможность у детективов имелась, и они не преминули ею воспользоваться.
Камеру мне выделили самую, что ни на есть «удобную». Соседство с несколькими хулиганами, одним вором, пырнувшим ножом женщину ради нескольких купюр, и парочки фанатиков вампиро-ненавистников напоминало мне мою лестничную клетку. Там расклад был в некотором роде похожим, с той только разницей, что предметом недовольства и желаемой кончины были не разные люди и нелюди, а я одна.
Последние упомянутые соседи проявили ко мне чересчур живой интерес, в отличие от первых двух. Они наградили меня множеством красочных эпитетов, приписав мне все смертные грехи, о каких только смогли вспомнить, а если не смогли, то придумали сами, после чего принялись кричать дежурному, чтобы тот позволил им совершить справедливый суд над нечестивой особой в моем лице.
Похоже, два моих дня заключения под этой крышей обещали пройти в весьма многообещающей компании…