Власть ночи

Из всего услышанного от доктора Питерса, я поняла, что лежу здесь почти сутки и у меня легкое сотрясение мозга, хотя, когда-то нечто отшвырнуло меня к стене, показалось, что череп раскололся надвое. На вопрос, когда меня выпишут, врач замялся, бросая вопросительный взгляд в сторону Шнайдера, и это мне абсо­лютно не понравилось. 

— Доктор Питерс, когда меня выпишут? 

— Исходя из результатов томограммы и анализов, вас можно выписать уже сегодня вечером, но я бы рекомендовал задержаться у нас еще на пару дней. — Все бы ничего, но вот то, что мужчина совершенно не смотрел на меня, вызывало не столько беспокойство, сколько глухое раздражение. И причина столь стран­ного поведения медика сейчас стояла в двух шагах и делала вид, что совершенно не причем. 

— Я выписываюсь сегодня. Ани, привезешь мне сменную одежду? 

— Может, тебе и впрямь отдохнуть пару деньков, выглядишь паршиво, — попыталась образумить меня подруга, чем наоборот еще больше разозлила. 

— И ты туда же? 

— Но доктор прав, тебе не мешало пройти обследование, прежде чем вновь пуститься во все тяжкие. 

— Спасибо за поддержку, друзья, вы меня обнадежили. — Вопреки непри­ятным ощущениям, села на кровати, абсолютно не заботясь о том, что слегка ве­ликоватая больничная роба сползла с плеча, демонстрируя шикарный лиловый синяк. 

Упрямство не было положительной чертой моего характера, но я до зубов­ного скрежета ненавидела больницы. Еще в детстве, пролежав почти месяц в кли­нике с отравлением, симптомы которого прекратились на третий день моего там пребывания, я зареклась переступать порог этого пристанища клятвенников Гип­пократа. 

— Ты окончательно решила выписаться сегодня? — Фролова любила по­спорить со мной, но сейчас, видимо, поняла, что проще стену сдвинуть с места, чем переубедить меня. 

— Да, я не могу отлеживаться в больнице, когда по улицам скачет обезу­мевший упырь, чье происхождение выходит за рамки разумного. 

Питерс посчитал, что в его присутствие больше нет необходимости, и так­тично удалился, прикрыв за собой дверь. И мы остались втроем. Повисшее мол­чание нервировало, и чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я решила прояс­нить некоторые детали вчерашнего события. 

— Что это была за тварь? 

Мой вопрос заставил Охотника и медиума отвлечься от собственных мыс­лей и вернуться в реальный мир. 

— Саманта. 

— Кто? — Это что, шутка? 

— Саманта Роуз, — уже четче повторил Ани, отвечая на мой вопрос. 

— Но ведь она умерла! Я сама видела ее труп на столе у Вика! Он даже вскрыл ее. 

— В этом и вся проблема. — Тихий голос Максимилиана заставил обра­тить на него внимание, и я вдруг заметила, насколько уставшим он выглядит. 

— Она умерла, а потом ожила и попыталась покинуть морг. 

— Подожди, это все напоминает бред сумасшедшего. Как она могла ожить, если… черт! 

Мало нам было одного мутанта, так теперь еще один нарисовался. А что другие жертвы? Ведь эта девушка была не первой! 

— Где Роуз? Ее поймали? 

— Когда она кинулась на тебя, я использовал ультрафиолетовые пули. Сейчас ее тело находится у твоего друга, Зельцмана. 

— Виктор остался в госпитале заниматься изучением аномалий крови. 

— А что остальные жертвы? — Ни за что не поверю, что пока я была без сознания, Максим не удосужился узнать о них все. 

Тяжелый взгляд аметистовых глаз и поджатые губы бессмертного все ска­зали куда лучше слов. И он знал об этом, знал и молчал! 

— И когда ты планировал поделиться со мной этими сведениями?! Если вообще собирался. 

— Марина, ты должна понимать, что мои желания не всегда совпадают с установленными правилами. Есть вещи, о которых я не могу распространяться. 

— Другими словами, твои «хозяева» спустили бы все на тормоза, а эти твари продолжили бы вырезать народ, пока Охотники не отловили их всех. 

— Мы бы защитили горожан. 

— Неужели? А как же те, кого уже покусали? Саманта? А другие девушки? Их уже ничто не вернет к жизни, разве что мутировавший вирус, но и тогда для всех жертв нападения будет только один выход — смерть. 

Меня трясло от злости, и самое противное, что я злилась не только на Мак­симилиана, но и на себя. Аня, ставшая невольным свидетелем нашей ссоры, пере­села из кресла на край постели и сжала мою ладонь в знак поддержки. Переклю­чив все свое внимание на нее, я не услышала, как дверь в мою палату распахну­лась, впуская внутрь комнаты незваного гостя. 

Высокий худощавый в черном костюме вампир выглядел как аристократ времен викторианской Англии. Цепочка от карманных часов и резная трость с набалдашником в виде орлиной головы смотрелись крайне неестественно, но, по­хоже, бессмертного это нисколько не смущало. Окинув всех присутствующих изучающим взглядом, клерк остановил свое внимание на нас с Анной и сделал два шага вперед.