Рожденный для войны

XXXIV

Обычная армия если не одерживает

победу, то отступает; партизанская же

одерживает победы, когда и отступает.

Даош, Народная Республика Цюрих

Лига Освобожденной Зоны

15 ноября 3057 г.

Ноубл Тэйер ощущал, как тает оживление среди его сторонников. Четверо обычных граждан – Ричард и Кэрол Брэдфорды, Энн Томпсон и Кэти Ханни – так поначалу радовались взрыву офиса Комитета безопасности. Только Кен Фокс не высказывал эмоций, давая понять, что для него взрывы дело обычное.

Ричард с подозрением оглядел пустой подвал жилого дома и поднял стакан с вином, провозглашая тост:

– За Танцующего Джокера и его фокусы. Остальные, кроме Ноубла, присоединились к нему.

Ноубл же пригладил свои теперь светлые волосы и улыбнулся:

– Особенно хорош был последний фокус. Ценности ему добавил Вернер Чу, решивший вернуться попозже и поработать.

Кэрол покачала головой.

– А я надеялась, что взрыв обойдется без жертв – ведь часовой механизм был установлен на три часа утра.

Ноубл кивнул, хотя Кен Фокс и закатил глаза.

– Да, мы все договорились, что при совершении подобных акций постараемся обойтись без жертв, но должны же вы понять: каждая операция так или иначе связана со смертельной опасностью – для нас и для захватчиков. И теперь, когда вы поняли, хочу узнать, вы по-прежнему принимаете правила игры? Кен Фокс вскинул голову.

– А зачем тебе это надо знать?

Ноубл встал, и верхняя часть его тела оказалась в тени, поскольку горящая лампа висела низко над столом.

– А затем, что мы уже дошли до того пункта, где нам предстоит активизироваться.

Ричард потер заросший подбородок.

– Я думал, что все идет нормально.

– Да, нормально. Мы можем наслаждаться мыслью, что за каждую голову участника сопротивления назначено по двадцать тысяч кронеров. Растет количество настенных рисунков по всему Даошу, проводятся операции, подобные нашим, и даже бросают такую же игральную карту.

Кэти улыбнулась.

– Из них лишь Джакко Даймонд работает более-менее нормально. Остальные просто дурачатся.

– Согласен. Похоже, я вышел на Джакко и попытаюсь завербовать его. – Ноубл сложил руки перед собой. – Дела же обстоят следующим образом – мы начали с появления на публике путем взрыва экрана на площади Фензильусуд. При всем желании цюрихский политический директорат не смог скрыть это событие. Слух о нем распространился довольно быстро.

Энн негромко рассмеялась.

– На другой день я уже слышала шутку. Сотрудника безопасности спрашивает жена, нашли ли Танцующего Джокера? Знаете, что тот отвечает? «Как же его найдешь, дорогая, если он взорвался?»

Голос Ноубла перекрыл смех в комнате:

– Все это верно. Мы озадачили захватчиков, но этого недостаточно, чтобы считать дело успешным. Надо признать, что, пока они существуют и имеют больше сил, мы будем проигрывать, а они выигрывать. Наш единственный путь к успеху – развитие контрреволюционного движения. Пока мы не поднимем все население Цюриха на борьбу, нам не добиться успеха. Тут без жертв не обойтись, вот почему я и спрашиваю: подтверждаете ли вы готовность продолжать участие в нашем движении.

– Когда это мы стали движением? – удивилась Кэрол.

– Мы всегда были движением. – Ричард положил ей руку на плечо. – Движением борьбы против правительства.

– Да, но Ноубл впервые говорит о задаче захвата планеты. – Кэрол подняла глаза на Ноубла. – Я не хочу тебя обидеть, но прошлое преподавателя военной академии вряд ли характеризует тебя, как планетного лидера.

Ноубл успокаивающе поднял руки.

– Я хочу лишь устранить Ксю Нинга, а вовсе не взять власть самому. Ты ведь знаешь, как говорили в старину: «Все, что нужно для торжества зла, – это чтобы добрые люди бездействовали». Правильно?

Кэрол кивнула.

– А отсюда вывод: торжество добра требует, чтобы добрые люди заставили злых бездействовать. Мы делаем это, но надо делать еще энергичнее. Взрыв офиса Комитета безопасности – дело хорошее, но если у нас будет мало людей, правительство восстановит все, что мы разрушим.

– Кроме Вернера Чу.

– Ценное замечание, Энн, но неужели кто-то из нас действительно оплакивает смерть Чу? Ведь это он стоял рядом с Ксю Нингом, когда убили две тысячи мучеников. Он мог вмешаться, но не вмешался. Ведь именно его люди занимались их арестом, а расстрелом занимались сотрудники Комитета безопасности в армейской форме, а вовсе не войска.

– Ну, они тоже на такое способны. – Кен Фокс почесал ту сторону лица, где синяк уже побледнел до желтизны. – У меня до сих пор стоит звон от удара прикладом в момент, когда я пытался остановить их и не давал замахиваться на тех бедолаг.

Ноубл сочувственно кивнул.

– Послушайте, Комитет безопасности, кадровый состав военных и «Черные Кобры» – вот три столпа, на которых зиждется империя Ксю Нинга. Мы нанесли урон Комитету безопасности, но это лишь позволяет нам выиграть время. А сокрушая остальные столпы, мы без потерь не обойдемся. Если это вам не по нутру, можете уходить. Я не хочу, чтобы кто-то действовал вопреки своим желаниям или этическим воззрениям. Лично для меня убийство солдат диктатора не составляет моральной дилеммы, но я готов уважать и противоположные убеждения.

Он немного подождал, затем оглядел всех по очереди. Каждый кивнул, наиболее энергично – Фокс, а последней – Кэрол. Ноубл знал, что может рассчитывать на Кэрол, но решил использовать ее там, где пригодились бы административные таланты этой женщины. Ноубл рассчитывал на Кэрол в последнюю очередь, если дело обернется не лучшим образом.

– Вот и хорошо. – Он улыбнулся, облокачиваясь о стол. – А теперь вот что нам предстоит сделать: через девять дней мы атакуем Зондадский арсенал.

– Что? У нас ничего не получится. Это самоубийство. – Кен Фокс покачал головой. – Я понимаю, что нам необходимо оружие, но таким путем мы ничего не добьемся. Это недостижимая цель.

– Нет недостижимых целей. – Ноубл говорил тихо, но взволнованно. – Это правда, что атаковать арсенал – это все равно что пытаться захватить Т-корабль. У противника имеется невероятное количество огневой мощи для защиты.