Страница 8 из 12
– Тепер-рь р-раскажи. Р-раскажи о бр-раслете.
Скирра сидела спиной к девочке, раскладывая по полу ракушки. Время от времени она наклонялась, присматриваясь к получившемуся узору, и перекладывала ракушки заново. Ганя приподнялась с узорчатого покрывала.
– Р-расказывай, – приказала Скирра, не оборачиваясь.
– Моя мама родом из Лаконии, – в горле у нее пересохло, и слова вылетали наружу короткими сухими хлопьями. – Ее зовут Клара. Мой отец правит в Арголиде. Он царь там. Декаду назад к нашему берегу прибыли гости. Отец с мамой принимали их. Гости пировали каждую ночь. Они сидели во дворе и пели песни. Они пели о красавице, которую видели много лет назад. У нас в доме, не о моей маме, о другой женщине. Тогда мама отправила меня через море, чтобы стать такой же красивой, как та женщина. Ах да, браслет! Мама надела браслет мне на руку, чтобы тетя узнала меня, когда я приеду в город на другом берегу моря и попрошу гребень, чтобы мама стала красивой. Тетя отдаст гребень, и никакой гость не будет петь о другой женщине, когда мама сидит с ними рядом за столом.
Скирра выложила из ракушек вытянутую спираль, подумала и добавила пару ракушек в горловине. Ее косы расползались по полу вокруг. В воздухе стоял густой ароматный пар, глаза у Гани слезились, но она продолжала рассказывать. Она рассказала, как попала на лодку и познакомилась с моряками, и как они сначала отплыли от берега, а потом встали посреди моря, без ветра, без движения по гладкой воде, и как Соля дала ей штаны и рубаху, показала свое свадебное платье и рассказала о женихе, а Ганя сказала ей, что не хочет замуж, а хочет домой, и как Бион показал ей фокус с камешком и вложил его в браслет, а лунный человек говорил загадками, которые она уже позабыла.
Ганя собралась рассказывать дальше, и тут снаружи раздался оглушительный рев.
Девочка вздрогнула, но Скирра продолжала, как ни в чем ни бывало, раскладывать ракушки.
– Сестр-ра ор-рет. Гар-рида пр-розвище. Стр-радает.
– Почему страдает? – спросила девочка у чудовища, позабыв о том, что младшим негоже задавать вопросы старшим.
– Кор-ряга застр-ряла, – пояснила Скирра.
Она повернула багровое лицо к девочке.
– Хор-рошая Клар-ра. Кр-расивая?
– Самая красивая! – закивала девочка.
– Хор-роший бр-раслет подар-рила, отпр-равила Гар-рню за мор-ре, гр-ребень р-разыскать? Кр-расивая?
Ее косы встали дыбом над головой, продолжая узор на стенах шалаша. Линии, пятна, точки… Рисунок сложился… Ганя увидела, узнала ее! Изображение сложилось в огромную морду с клыками, с крошечными глазками и маленькими круглыми ушами над мохнатой головой… Конечно же, это медвежья морда! Медведь пошевелился, растянул острозубый рот в усмешке. Ганя закричала, подскочила на постели. И стукнулась головой о стену шалаша.
– Пр-роснулась? Кр-ричишь? – повернулась к ней женщина.
Сидя на коврике, Скирра помешивала поварешкой в котелке. По комнате разносился запах сладкой молочной каши.
Никакого спирального узора на полу не было.
Так это был сон? Ганя ничего не рассказывала доброй хозяйке о себе и маме? И снаружи никто не ревел?
– Доброе утро! – сказала девочка.
– Добр-рое! – Скирра протянула ей миску. – Дер-ржи! Гр-рызи!
Снаружи донесся усталый больной рев. Пол дрогнул крупной дрожью и опустился.
– Коряга застряла! Я сейчас, – девочка отставила миску и выскочила в проем шалаша.
Над островком, у границы песка и болота, с потолка свисала огромная коряга. Ее верх терялся в темноте, а нижний край был слишком высоко, чтобы Ганя могла допрыгнуть. Она попыталась, но упала на песок, так и не коснувшись дерева.
– Пр-рыгает, пр-рыгает…
За ее спиной раздался костяной стук ракушек и тяжелые шаги. Скирра волокла что-то по песку. Ганя обернулась. Только сейчас она заметила, что Скирра на полголовы ниже ее. Расписной плащ спускался к земле, скрывая полное тело. В руках Скирра держала раскладную деревянную лестницу.
– Пр-рыгает, пр-рыгает… Стр-ремянка! Забир-райся!
Девочка взбежала по ступенькам. Теперь низ коряги был на уровне ее лица. Она видела темные капли, текущие по дереву.
Ганя ухватилась за корягу повыше, где только могла достать, и потянула на себя. Коряга не поддавалась. Ганя рванула сильнее, земля вздрогнула, и в тот же миг девочка потеряла опору. Лестница выскочила из-под ее ног и упала на землю. Ганя висела под куполом подводной пещеры, держась только за корягу. Ее руки сползали по стволу, останавливались, наткнувшись на сучки, и скользили дальше. Повязка слезла с ладоней, и ожоги вспыхнули резкой болью. Ганя не могла даже перехватить руки, только сползала и сползала навстречу усеянной камнями и острыми костями земле. Коряга поддалась немного и поползла наружу из купола. Ганя забила ногами в воздухе – и, о радость, заново нащупала ступеньку. Скирра подхватила стремянку, подняла ее и подставила девочке под ноги.
Встав на перекладину, Ганя вдохнула влажный холодный воздух, осторожно потянула корягу, поворачивая по ходу сучков, надеясь, что очередное движение не заставит чудовище содрогнуться снова. И чудовище, казалось, почувствовало, что они стараются помочь, и не шевелилось.
Коряга поддавалась. Она все больше вылезала из потолка пещеры и все большей тяжестью ложилась Гане в руки. Ганя спустилась на ступеньку, оперлась коленями о верхнюю перекладину и дернула корягу в последний раз. Узловатой стрелой та выскочила из потолка. Ганя успела выпустить ее из рук и схватиться за стремянку. Скирра удерживала лестницу, запустив в нее когти. Она не отпускала ее, даже когда пол вздрогнул от падения коряги, и гул от удара разнесся по пещере.
Когда девочка спустилась вниз, руки у нее горели, а ноги дрожали. Вернувшись в шалаш, она протянула руки Скирре.
– Ср-редство у Скир-р-ры хор-рошее, ср-разу пр-ройдет, – заворковала над ней Скирра.
Девочка чувствовала, что земля под шалашом мелко дребезжит, словно рой пчел гудит в улье, а воздух сотрясается, как если бы вся пещера мурлыкала, как мурлыкала накануне Скирра, убаюкивая девочку. Вся пещера благодарила ее, словно довольная кошка.
Закончив с перевязкой, Скирра достала из ящика ракушки и принялась раскладывать на полу, совсем так же, как Ганя видела во сне.
Ганя принялась за остывшую кашу. Затем она вытерла миску песком и золой, затем сухими водорослями, затем сложила в ящик, на который указала ей Скирра, и села смотреть, какой узор та выкладывает. В этом рисунке не было ничего похожего на спираль, которую она видела во сне. Девочка старалась, но не находила в нем никакой закономерности.
Вдруг довольное гудение снаружи смолкло и раздался новый больной рев. Пол задрожал болезненно и неровно.
– Еще коряга воткнулась? Нужно достать? – подскочила Ганя.
Скирра продолжала раскладывать ракушки у очага.
– Хор-рошая Гар-рня, добр-рая. Нет кор-ряг. Пр-росто Гар-р-рида р-ревет. Пар-ршивая др-рема. Гар-рида стр-радает. Стр-радает, стр-радает. Тепер-рь. Вчер-ра. Завтр-ра. Гар-рида!
Она смела ракушки в сторону и повернулась к девочке.
– Пр-рилив! Пор-ра! Пр-роскочишь! Пор-ра!
Скирра поднялась на ноги, порылась под стеной и достала колокольчик. Она надела колокольчик девочке на шею, словно овечке.
– Гар-рида пр-росила пер-редать. Потр-ребуемся – пр-ризови, пр-ридем! Гар-рня сестр-ра!
Она протянула девочке прозрачный тугой мешок, стянутый по горлышку жилой. Внутри мешка булькала прозрачная жидкость.
– Скирра дар-рит Гар-рне! Хр-рани! Р-редко пр-робуй: р-раз – здор-ровому здор-ровье, втор-рой – р-р-раненого попр-равишь, тр-ри – умир-рающего вер-рнешь, четыр-ре – мер-ртвого пр-робудишь! Здор-рова пр-ребывай! Гар-рня сестр-ра!
– Благодарю тебя, Скирра, и твою сестру Гарриду благодарю, приютивших, накормивших, напоивших меня, – поклонилась Ганя. – Буду помнить вас!
– Здор-рова пр-ребывай! Пр-риготовься! Пр-рыгать скор-ро пор-ра!
Как ни уютно ей было в подводной пещере, девочка чувствовала радость при мысли, что скоро выберется наружу. Скирра была добра к ней, Гаррида окружала теплом, но Гане все равно было тревожно. Что же до колокольчика, спасибо, конечно, но услышат ли чудовища его звон, если девочка уйдет от них? Сколько ей нужно пройти до далекого города? И как морские чудовища доберутся к ней по земле?