Тихая Лена

У Матильды с Бертой в дороге хлопот из-за того, что Лена им двоюродная сестра, до самого последнего дня на пароходе не было, к тому времени они уже обзавелись друзьями и могли все объяснить.

Миссис Хейдон каждый день спускалась к Лене, давала ей всякие разности, чтоб не так было плохо, придерживала голову, когда было нужно, и вообще о ней заботилась и делала все, что положено.

У бедной Лены не было столько сил, чтобы терпеть и быть сильной. Она не умела ни отдаться напасти, ни перебороть ее. Она совсем потерялась в своих страданиях. Ей было очень страшно, и к тому же в Лене, в терпеливой, мягкой, тихой Лене, совершенно не было ни самообладания, ни храбрости.

Бедняжка Лена была такая напуганная и слабая и каждую минуту ждала, что вот-вот она умрет.

Вскоре после того, как Лена опять оказалась на твердой земле, она забыла про все свои страдания. Миссис Хейдон нашла ей место, с приятной и не очень строгой хозяйкой и с детишками, и Лена стала немножко понимать по-английски, и очень скоро ей стало хорошо и просто.

Каждое свое выходное воскресенье Лена проводила в доме миссис Хейдон. Лене бы, конечно, больше было по душе проводить воскресенья с девушками, с которыми она сидела в парке, которые приставали к ней с вопросами и шутили над ней, отчего немного свербело внутри, но не было такого в по-немецки безыскусной и необидчивой натуре Лены, чтобы делать не то, чего от тебя все ждут, только потому, что тебе так больше нравится. Миссис Хейдон сказала, чтобы Лена каждое второе воскресенье приезжала к ней домой, вот Лена всегда и приезжала.

Из всей семьи одна миссис Хейдон проявляла к Лене интерес. Мистер Хейдон был о ней невысокого мнения. Она была племянница жены, и он был к ней добр, но ему она казалась глупой, и немного простоватой, и очень скучной, и он не сомневался, что в один прекрасный день ей потребуется помощь, потому что она попадет в какую-нибудь историю. Всякая привезенная из Германии в Бриджпойнт родня, помоложе и победнее, в скором времени попадала в какую-нибудь историю, и требовалась помощь.

Маленький мальчишка Хейдон вел себя с ней безобразно. Он был трудный мальчик, и с ним бы кто угодно нахлебался, а мать его только портила. Дочки миссис Хейдон выросли, но лучше относиться к Лене не стали. А до Лены так никогда и не дошло, что и она их тоже не любит. Она и знать не знала, что бывает счастлива только с теми девушками, с которыми она всегда сидела в парке, которые были пошустрее, чем она, и смеялись, и всегда над ней шутили.

Матильде Хейдон, глупой, толстой, белесой старшей дочери, очень не нравилось, когда приходилось говорить, это, мол, моя кузина Лена, про Лену, которая была для нее разве что чуть лучше ниггера. Матильда была медлительная, вялая, белесая, неумная, жирная и только-только превратилась в женщину; и говорила не разбери-поймешь, и нудная была, и тупая, и очень ревновала всю свою семью и всех подружек, и гордилась, что у нее всего полно: и красивых платьев, и новых шляпок, и музыке она учится, и двоюродная сестра, которая в простых служанках, была ей как кость в горле. А еще Матильда очень хорошо запомнила, из какой грязной дыры они взяли Лену, и как Матильда там на всех глядела свысока, и как она злилась на мать за то, что та ее ругала, а тамошний неотесанный люд, от которого воняет коровой, матери нравится.

А еще Матильда делалась сама не своя, когда мать приглашала Лену к себе на вечеринки и когда говорила, какая Лена расчудесная, разным немецким мамашам, у которых сыновья, и кто-нибудь из них может сгодиться Лене в мужья. От всего от этого нудная, белесая, жирная Матильда делалась очень злая. Иногда такая злая, что даже выговаривала матери, на свой тянучий, не разбери-поймешь манер и с ревнивым злым блеском в светло-голубых глазах, что она не понимает, как можно привечать эту поганую Лену; и тогда мама ругала Матильду и говорила ей, что кузина Лена бедная, а с бедными Матильде нужно подобрей.

Матильде Хейдон не нравилось, если родственники бедные. Она сказала всем своим подружкам, что она думает про Лену, и девушки никогда не говорили с Леной в гостях у миссис Хейдон. Но Лена, в своей безыскусной и необидчивой терпеливости, даже и не замечала, что ее ни в грош не ставят. Если Матильда гуляла с подружками на улице или в парке и навстречу попадалась Лена, она всегда глядела на нее свысока и едва ей кивала, а потом говорила подругам, как это смешно, что мать заботится о таких вроде Лены, а в Германии вся Ленина родня ну просто свиньи.

Младшая сестра, темноволосая, большая, но не жирная Берта Хейдон, которая шустро соображала и вообще была шустрая и папина дочка, тоже не любила Лену. Она ее не любила потому, что, по ней, Лена была дура набитая и позволяла этим ирландке с итальянкой над собой смеяться и дразниться, и Лену всегда все подымают на смех, а Лене хоть бы что, и ей не хватает ума понять, что все кругом ее выставляют полной дурой.

Берта Хейдон терпеть не могла, если человек дурак. Ее отец, он тоже считал Лену дурочкой, так что ни отец, ни дочь никогда не обращали на Лену внимания, хоть та и приходила к ним в дом каждое второе воскресенье.

А Лена и знать не знала, что думают Хейдоны. Она ходила по воскресеньям к тете в дом, потому что миссис Хейдон сказала, что так надо. По той же самой причине Лена откладывала деньги. Ей просто никогда не приходило в голову, что их можно тратить. Кухарка-немка, добрая женщина, которая всегда бранила Лену, каждый месяц помогала ей класть их в банк, как только получит. Иногда деньги не попадали в банк, где о них заботились, потому что кто-нибудь их у Лены просил. Маленький мальчишка Хейдон иногда просил, а иногда тем девушкам, с которыми Лена сидела, требовалось немного лишних денег; но кухарка-немка, которая всегда бранила Лену, следила, чтобы так не получалось слишком часто. А когда так получалось, она распекала Лену на все корки и потом несколько месяцев кряду не разрешала ей даже дотронуться до денег, а сама несла их в банк в тот же день, как Лене их дадут.

Вот Лена и откладывала деньги, потому что не представляла, что их можно тратить, и всегда по выходным ходила в гости к тете, потому что не знала, что можно по-другому.