Страница 45 из 74
Он шел к ней, чувствуя, как каменеет член лишь от одной мысли, что она ждет в его спальне. А когда ворвался в комнату, увидел в этом бесстыдном платье, надетом только для него, окончательно башку сорвало.
Содрал с себя кольчугу и рубашку, понимая, что возьмет ее прямо сейчас. Не станет смывать сейчас с себя чужую кровь. Зверь внутри бесновался. Сегодня ему наплевать на ее отказы. Возьмет силой, если потребуется.
- Встань на колени и задери платье повыше.
Пыталась сбежать от него в оружейную, думая, что деревянная дверь его остановит.
Маленькая идиотка. Его не остановила бы и пучина разверзшего ада.
Слишком многим он заплатил, чтобы она оказалась в его спальне.
Разорвал дерево двери практически голыми руками. Немного остудил пыл, чтобы не свернуть ей шею за своеволие.
Сопротивлялась, прикрывая себя руками, но он развел их, сдирая ткань с груди и с жадностью хватая розовый сосок губами. Она дрогнула в его руках. И он чуть не заорал, поняв, что она тоже его хочет. Сопротивляется, боится, беснуется в его руках, но хочет.
Перенес на кровать, сажая на себя и погрузил пальцы в нее, чувствуя как течет на его руки, глаза закатывает, и все равно сопротивляется неизбежному.
Он думал, что овладеет ей и выжжет собственное безумие. Думал, что насытившись, отбросит ее от тебя, словно шлюху и навсегда забудет глубину проклятых глаз. Но она оказалась невинной. Как это вообще возможно, если она агент Мулцибера? Этих девок должны были учить ублажать мужчин, дарить любое порочное удовольствие, а эта только несмело цеплялась за его шею, подставляя нежные губы под его грубый рот. И он терзал его, оставляя зубами красные следы на нежной коже. Она широко распахивала глаза, не понимая, что он еще сдерживал себя, хотел причинить ей безумную боль, такую же, как она причинила своим предательством.
Черт бы подрал эту ведьму! Он бы спалил ее пламенем, бушующим в груди лишь за один глубокий взгляд на другого мужчину. Но он был первым, и зверь в нем сошел с ума от вожделения, поняв это. Только его. Принадлежит ему. Он первый. Эта мысль долбилась в голове непонятной животной радостью, и он трахал ее грубо, понимая, что причиняет боль, но ему было плевать. Слишком много он преодолел на пути к этому. Слишком многим рисковал ради девки с пергаментной кожей.
Лизал грудь, вторгаясь в нее, а она растягивалась и расширялась под ним, впуская его член во влажную глубь тела. Он не мог остановиться. Зверь в нем рычал, прося большего, и он кончал в нее, насаживая на себя по самые яйца, все тело сотрясало мощными оргазмами, одним за другим. Он все равно не мог ею насытиться. Не мог надышаться сладким запахом кожи и волос, как наркоман, беря ее раз за разом и вжимая в себя мощными руками. Она казалась такой хрупкой с виду, что он боялся порвать ее, растерзать своей грубостью. Но иномирянка смогла принять в себя его целиком. Захрипела, изогнулась в его руках дугой, но впустила полностью. От ее тугого, узкого лона у него дрожь в пальцах начиналась.
Слезы на ее щеках были болью девственницы, и он понимал, что мог бы быть с ней помягче, но просто не мог остановиться. Кончал в нее, погружался в забытье, а потом просыпался от того, что ее нет рядом, и бросался следом как безумец, находя у двери и овладевая ею там же.
Ему все равно было мало. Одной ночи не хватило, чтобы вытрахать ее из своих мыслей. Стало только хреновее. Теперь уже, вспоминая ее узкое лоно, розовые соски и широко распахнутые глаза, он понимал, что не захочет иметь другую женщину. Она стерла всех, и застряла занозой в мозгу, заразой в сердце. Его личное голубоглазое безумие.
И хуже всего было то, что ему было недостаточно обладать ее телом. Он подчинил ее себе силой, но хотел, чтобы она отдалась ему по доброй воле, кричала его имя в момент оргазма и билась от удовольствия в его руках. Хотел владеть ее душой. Желал, чтобы она впивалась в него своим непокорным взглядом и шептала «люблю».
Он усмехнулся сам себе, подумав, как же низко он опустился, как жалок стал, раз его волнуют чувства предательницы, спящей на его груди. Такой невинной на вид. Только на вид.
Сгреб ее, прижимая ближе к сердцу и вдохнул аромат золотых волос. Вспомнил, что в детстве видел единственные цветы, растущие на их планете, и они отливали именно таким оттенком, как и ее волосы.