Страница 30 из 74
И он поддался. Решил, что она может стать разрядкой, поможет вытрахать из головы тело иномярянки и животное желание к ней.
Он пришел ночью.
Кадмина бросила было целовать его, но он отвел ее руки, пригвождая к стене, срывая с себя рубашку и приспуская брюки. Уперся руками по обе стороны от нее и уткнулся носом в волосы, ощущая цитрусовый аромат масел. Это мешало ему вспомнить запах иномярянки. Аромат чужой женщины жег легкие раздражением, и Зейн зарычал, раздвигая ей ноги.
Кадмина взвизгнула от похоти, сама прыгая на него и подаваясь вперед. Кожа была гладкой, но не такой обезоруживающе мягкой как у той, другой.
Он вошел грубо. Так же, как сделал бы это с непокорной иномирянкой.
Долбился в теле Кадмины, мучил ее, срывая не те стоны, которые хотел слышать. С губ женщины, которую и не хотел вовсе. Она была лишь заменой. Красивой послушной куклой, жадной до грубости его рук и боли в лоне от огромного члена, бившегося внутри.
Он хотел другую. Закрывал глаза, сжимая челюсти, чтобы не видеть черных волос Кадмины и представлял, что врывается в лоно иномирянки, сжимает ее золотые локоны. Но стоны Кадмины мешали ему сосредоточиться, кончить, чтобы завершить эту агонию.
И здесь этот тихий выдох сзади. Он замер, вдруг, подумав, что ослышался. Дошел до такой степени горячки, что вызывает ее образ в своих видениях.
Обернулся резко, словно зверь, стряхивая с себя тело жалобно завывшей Кадмины и увидел приоткрытую дверь. В нос ударил ее аромат, пьянящий, лишающий разума. Она была здесь. Бог знает сколько смотрела на его спину, видя, как он трахает другую.
И он уже не соображал, что делает. Рывком натянул на себя штаны, рубашку и бросился за ней.
Кадмина что-то кричала вслед, но он ее не слышал. Зверь учуял ту, которую желал больше всего на свете, и сейчас даже бездна ада не смогла бы остановить его.