Страница 85 из 86
Так я вновь повстречалась с тем, с кем всегда желала делить пополам и место, и душу, и жизнь. Долгое время мы молчали и находились в замешательстве. А я всё не могла поверить, что в этом мире существовал ещё кто–то, кто повторил мою линию судьбы и прошёл столь же безумно длинное путешествие. Когда–то давно мы были одной крови, одной плоти – детьми одного отца, теперь же – творениями одного создателя. Такое совпадение ведь невозможно? И потому, чтоб развеять сомнения, я решилась спросить своего спутника:
– Кто ты?
– Я – последняя кукла мастера, – твёрдо ответил кукольный мальчишка.
– У тебя есть клеймо? – поинтересовалась я.
– Мне не нужно никакое клеймо: меня создавали не для коллекций и нелепых чаепитий в детских комнатах. Меня слепил мастер по образу и подобию своего сына. Ты сама–то кто такая? Почему устраиваешь мне допрос?
– Я – первая кукла мастера. Чистая, не заклеймённая, первородная. Не смотри так, ты ведь узнал меня, не так ли? – и я выдержала неловкую паузу. – Ну, здравствуй, братик. Давно мы не виделись. Так ты тоже путешествовал?
– Да, почти целых сто лет, может быть, годом меньше или годом больше. На другой стороне земного шара, где все с ног на голову. Я повидал столько человеческой боли, бессмыслицы и страданий. Скажи, ты поняла, зачем люди рождаются, живут и умирают? Разве это стоит того, чтоб постоянно делать выбор, ошибаться и страдать? Я спрашивал себя, как они вообще умудряются доживать до седин, когда с каждым годом становится всё больше скорби? Когда всё тяжелее идти? Я так и не смог осознать этого.
– А я смогла. Люди торжественно несут свою ношу ради самой жизни. Они заложники бескорыстной веры в то, что всё однажды будет хорошо. И если им не посчастливилось, то обязательно посчастливится их детям, а если не детям, то внукам. Братик, мой братик. Я же могу называть тебя так? Так вот, мой братик, люди гораздо интереснее, чем мы думаем и чем думают они сами. Я тоже много чего повидала, но иногда так и не смогла остаться безучастной к их судьбе. Я нарушила правила. Да, я направляла, помогала найти ответ, показывала выход, как хрупкий маленький светлячок в кромешной тьме леса. Я не смогла полностью остаться в стороне и потому пошатнула кодекс кукольного мира: наблюдать, запоминать и оставаться в стороне. Наверное, поэтому я не смогу окончить своё путешествие, но ты сможешь, ты ведь ничего не нарушал?
– Как знать... Как знать. Я думал, что мы больше никогда не встретимся, даже радовался, но продолжал отчаянно ждать. Где–то глубоко внутри я хотел нашей встречи. А потом мастер слепил свою последнюю куклу. И я открыл глаза, но первой мыслью в голове промчался такой странный вопрос: что же ждёт меня в конце путешествия? И вот оказалась, что там меня ждало его начало.
– И одна старая, потрёпанная кукла. Братик, посмотри на меня внимательно. Во мне не осталось почти ничего из родного дома, меня пришлось собирать по частям, восстанавливать по осколку. А ты вот вполне неплохо сохранился, значит, встречал бережливых людей. Я очень рада. Знаешь, я всё ещё хочу домой, но где теперь наш дом – кто знает. Хотя уже неважно: отныне мы вместе и навсегда, и это самое главное. Ведь дом – это вовсе не привычное место, где тебе уютно и спокойно. Дом – это те, кто нас окружает, кому можно доверять и кто всегда на твоей стороне.
Так мы и просидели ещё несколько лет плечом к плечу. Игрушечные соседи томились завистью и постоянно перешёптывались. Мы, наконец–то, сблизились, приняли одну сторону и смотрели в одном направлении.
А затем, в одну ничем не примечательную ночь, случилось что–то особое, что давно витало в воздухе, но оставалось скрытым от глаз. Внезапно перед нами, совсем из ниоткуда, появилась прозрачная дверь. Словно из тончайшего стекла – такая хрупкая – она парила и приближалась к нам в свободном замедленном падении, но вскоре застыла.
– Сестричка, что это?
– Не знаю. А может быть, за дверью таится новый, неизведанный и прекрасный мир?
– Или ловушка. Нас могут уничтожить, превратить в ничто, ведь ни ты, ни я не придерживались правил.
– Мы не узнаем, пока не дёрнем за дверную ручку. Не бойся, не всё ли равно. Разве тебе не интересно? Всяко лучше, чем торчать на одном и том же месте ещё сотню лет. Я хочу домой.
Я протянула маленькую фарфоровую ручку и, несмотря на сопротивление брата, открыла дверь.
– Братик, идём же со мной. Уже пора...