Страница 14 из 86
- Я всё же думаю, что ты не в духе в последнее время, и в чём причина мне не понятно, ведь сама ты не скажешь, я тебя знаю. Сколько раз говорила, не называй меня госпожой, мы - подруги, да, не на равных условиях, но это не означает, что моя привязанность к тебе ослабнет. Подай мне халат, вода остыла.
А на следующий день случилось вопиющее, неожиданное происшествие. Глупая и нелепая случайность, которая чуть не стоила моей хозяйке жизни.
Лениво попивая чай со своим женихом в летней беседке и греясь в угасающих осенних лучах под ненавязчивую болтовню, моя владелица не заметила полосатой осы, назойливо жужжащей у её уха. Затем появилось ещё несколько ос, напористо не давая ей покоя. Но она продолжала не обращать на насекомых внимания, лишь изредка отмахиваясь от надоедливых "гостей". Когда же девушку окружила неугомонная армия - целый осиный рой, она вскрикнула, заметалась, пытаясь от них избавиться. Моя госпожа бегала вокруг плетённой садовой мебели, перевернула всё верх дном: стащила скатерть, разбила в дребезги изящный, расписной сервиз. Она кричала не своим голосом от боли и звала на помощь, а осы не знали пощады и жалили её раз за разом, пока её лицо и руки не превратились в бесформенные пунцовые куски плоти. Затем гонцы нежданной беды залетели под платье и жалили уже тело. Жених пытался отбить нападение своим пиджаком, но ничего не спасало, и осы безжалостно жалили и его тоже. На крики и шум сбежалась вся усадьба. Мою молодую владелицу раздели до нижнего белья и обливали водой до тех пор, пока не утопили и не раздавили всех насекомых.
Девушку занесли в спальню в полубессознательном состоянии и бережно уложили на кровать. От такого количества укусов она распухла до неузнаваемости, покраснела, словно томат и тяжело дышала. Паникующий отец собрал всех лучших докторов города, и они выкачивали осиный яд маленькими помпами. Моя хозяйка могла не пережить это жуткое происшествие и умереть вследствие шока или аллергии, но на удивление и радость всего семейства, выжила и начала идти на поправку. Однако кожа на лице уже не была такой гладкой и упругой, она порябела и покрылась пигментными пятнами, а рот слегка перекосило с левой стороны. Приобретённые существенные изъяны вполне могли помещать бракосочетанию, ведь каждый молодой мужчина желает иметь красивую цветущую супругу, но жених проявил благородство и не отказался от своего предложения руки и сердца. Однако торжество пришлось отложить, пока молодая невеста не придёт в себя полностью. И моя госпожа стала медленно восстанавливать силы, но больше не желала выходить за стены дома, опасаясь за собственное здравие и стыдясь приобретённых увечий. Девушка не хотела никого видеть в обезображенном виде, никого, кроме любимой компаньонки и настояла перенести её кровать в свою спальню. Азиатка не отходила от хозяйки ни на шаг, была заботлива и внимательна, гладила подругу по голове, смазывала следы укусов собственноручно смешанным кремом, заплетала белокурые волосы в косы и пела ей перед сном колыбельные на родном языке. А однажды ночью, далеко за полночь, она поцеловала спящую госпожу в лоб медленно, но очень нежно, затем закусила рукав платья, чтобы не издать ни звука и не потревожить, и заплакала.
Через несколько месяцев, благодаря чудодейственной мази из неизвестных секретных ингредиентов, от ряби на лице моей владелицы не осталось почти ни следа. Девушка вновь засияла молодостью, свежестью и обаянием и стала выходить на прогулки в сопровождении старинной, верной и молчаливой подруги детства. Но тут же жених начал настаивать на возобновлении свадебных приготовлений и повторном переносе торжества на более раннюю дату. Дело было в том, что он, сам того не ожидая и познав на своём веку не один десяток разнообразных женщин, впервые в жизни по-настоящему влюбился. И хотя моя молодая хозяйка искренне не понимала, к чему так торопиться, но на всё соглашалась. Уговор есть уговор, особенно, когда вокруг сплошная выгода.
И всё опять вернулось на круги своя, пока не пришла беда, откуда не ждали. На очередной примерке свадебного платья швея допустила фатальную оплошность. Затягивая белоснежный корсет потуже, моя госпожа ощутила резкую боль и вскрикнула. Она побледнела от страха в ожидании новой опасности. Что-то острое резко впилось ей в тело: под грудью - точно между рёбер, у позвоночника и в талию. На свадебном шёлковом корсете выступили алые капельки крови. Один из проколов всё же прорвал ткань и из того места показалась железная головка крупной швейной иглы. Иглы было опасно вытаскивать собственноручно, и потому слуги были посланы в город за докторами. Моя молодая владелица замерла, словно мраморная статуя в парке. Она стояла в незаконченном белоснежном свадебном платье, тихо плакала и боялась пошевельнуться или вздохнуть. Одно неловкое движение могло надломать иглу и оставить её половинку внутри, что означала неминуемую гибель.
Так горе-невеста простояла около двух часов, пока не явились доктора и аккуратно не извлекли все три иглы целиком из её бледного, вытянутого тела. К счастью, или по воле случая, ни одна смертоносная игла не задела важный внутренний орган и впилась аккурат в мягкие ткани. Как только процедура извлечения подошла к концу, девушка рухнула на пол от усталости и затяжного испуга, будто ветхое здание, фундамент которого превратился в труху. Она долго не могла шевелиться, ибо тело затекло, стало каменным, а конечности перестали слушаться.
Несмотря на скрытую угрозу и двойное покушение, дату свадьбы определили окончательно и не стали переносить, как бы жалостно не просила моя владелица отца. Он не стал её слушать, находясь под давлением будущего зятя и весомого делового партнёра. От этого девушка стала ещё бледнее, съёжилась и замкнулась в себе. Теперь она поняла, что первый случай был отнюдь не досадной случайностью, а вторая попытка почти увенчалась успехом, а значит, быть и третьему прецеденту. А ей ведь так отчаянно хотелось жить, такой молодой, красивой и богатой. И потому ранняя кончина никак не входила в её планы, но явно была целью кого-то неизвестного. Мою хозяйку не покидал страх такой колкий, липкий, обволакивающий её сознание и обвивающий её тонкую шею холодными длинными пальцами. Но никто не собирался прислушиваться к бредням напуганной паникующей девушки. Её совершенно не принимали всерьёз и продолжали вести активную подготовку к свадебному пиршеству. Мою госпожу просто хотели поскорей выдать замуж, замять эту неприятную историю и обрести дополнительное влияние в обществе. В конце концов, устав от неплодотворной словесной борьбы, девушка сдалась, положилась на судьбу и замкнулась в себе окончательно. Она перестала впускать кого-либо в свой девичий будуар, кроме матери, отца, который, к слову, так и не соизволил навестить её ни разу и любимой компаньонки. Больше она не доверяла никому: то тихо плакала от страха, то впадала в бурные истерики, швыряя в служанок подносы с едой с порога и раздавая им щедрые оплеухи налево и направо. Девушка кричала, бранилась неприличными выражениями и стала совсем невыносимой. Ею овладела мания преследования и семья уже хотела стать её в богадельню для душевнобольных, но никак не решалась, так как наличие сумасшедшей дочери легло бы чёрным пятном позора на безукоризненную репутацию древнего рода. И только верная азиатка была всегда рядом, утешая и успокаивая мою владелицу. Смуглокожая подруга каждый день клала голову моей госпожи к себе на колени и расчёсывала светлые локоны острыми золотыми наконечниками, надетыми на пальцы и промасленными специальным раствором с терпким сладковатым запахом. Она говорила, что это специальная смесь, тайный рецепт красоты женщин её народа, который укрепляет структуру волос. Компаньонка медленно и нежно прочёсывала каждую прядь и тихо мурлыкала под нос колыбельную на своём языке, таком затейливом и нескладном для уха жителей Старого Света. Только так несчастная невеста могла заснуть и не мучиться мыслями о безрадостном бытие и о собственном незавидном положении.