Луна-и-Звезда

* * *

Осень. За­тяж­ные, нес­коль­ко дней кря­ду, дож­ди, мут­ные ручьи на ули­цах. Реч­ка взду­лась и выш­ла из бе­регов. Мно­го по­сети­телей - го­род за­еда­ет ску­ка, оби­тате­ли бли­жай­ших квар­та­лов сбре­да­ют­ся к нам, по­сидеть, вы­пить, по­гово­рить. От без­делья и сквер­ной по­годы час­тень­ко вспы­хива­ют ссо­ры, пе­рехо­дящие в по­ножов­щи­ну. На­ша тро­ица поч­ти не вы­леза­ет из ком­нат, тру­дясь без ус­та­ли. У ме­ня ко­торый день меж­ду ног все бо­лит и но­ет. Хо­жу врас­ко­ряч­ку, сло­ман­ные кос­точки хвос­та в дождь зу­дят и нес­носно че­шут­ся.

Пос­ледним мо­им кли­ен­том се­год­ня был Ффе­ранг-нор­длинг, соп­ро­вож­да­ющий ка­рава­нов До­ма Хла­алу. Тер­петь его не мо­гу. Он здо­ровен­ный, а я су­щес­тво ма­лень­кое и хруп­кое. Он вдав­ли­ва­ет ме­ня в пос­тель и на­чина­ет ер­зать взад-впе­ред под хруст мо­их бед­ных ре­бер. К то­му же нор­длинг обо­жа­ет в са­мые нап­ря­жен­ные мо­мен­ты не­ожи­дан­но дер­нуть ме­ня за хвост или уши. На­роч­но, что­бы я взвиз­гну­ла. Па­ру раз он по­пытал­ся дер­гать У­эл­фе­ру, у ко­торой то­же длин­ные уш­ки. Дан­мерка не­мед­ля схва­тилась за нож и приг­ро­зила от­чекры­жить к дре­морам все его хо­зяй­ство. Боль­ше он к ней не хо­дит, тас­ка­ет­ся ко мне.

Вып­ро­водив Ффе­ран­га, я мель­ком гля­нула в зал, убе­див­шись, что тос­кли­вая гу­лян­ка про­дол­жа­ет­ся. Вы­суну­лась на бал­кон, глот­ну­ла хо­лод­но­го мок­ро­го воз­ду­ха. Дождь кон­чился. У са­мого го­ризон­та сум­рачное не­бо ко­со про­реза­ла длин­ная вет­вистая мол­ния. Я мед­ленно дос­чи­тала до се­ми, и толь­ко тог­да с да­леко­го мор­ско­го по­бережья до­катил­ся звук гро­ма. В сум­ра­ке мне по­мере­щилось, буд­то на пя­тач­ке око­ло зад­ней две­ри трак­ти­ра во­зит­ся ка­кое-то су­щес­тво. Вста­ет и па­да­ет, рас­плес­ки­вая грязь. Уп­ря­мо под­ни­ма­ет­ся, ша­та­ет­ся и сно­ва ру­шит­ся. Не­ук­лю­жее длин­но­ногое соз­да­ние… с бе­лой го­ловой?

Рек­це? Вер­нулся из сто­лицы? Что он там де­ла­ет? Пь­ян и не в си­лах дер­жать­ся пря­мо?

По­нятия не имею, что зас­та­вило ме­ня спус­тить­ся по зад­ней лес­тни­це и выс­ко­чить во двор. Я по­дош­ла к бес­силь­но во­зив­ше­муся на зем­ле че­лове­ку и по­пыта­лась его под­нять.

Рек­це. Обод­ранный, пе­рема­зан­ный, рас­тре­пан­ный - но вро­де не ра­неный. Вце­пил­ся в мою ру­ку, как кле­щами, и сбив­чи­во за­бор­мо­тал, что ему нуж­но ук­ры­тие.

Тут до бес­толко­вой хад­житки на­конец дош­ло, что им­пе­рец вов­се не ра­нен, а бо­лен. Прос­тыл и пес­ча­ную ли­хорад­ку под­хва­тил, не ина­че. Вон как зу­бами сту­чит и тря­сет­ся. Хо­рошо, эта хво­рость не за­раз­ная. Но при ней нуж­но си­деть в теп­ле, по­пивая го­рячее ви­но и нас­той­ку на ко­реш­ках чер­но­го пыль­ни­ка, а не ва­лять­ся под хо­лод­ным дож­дем.

Од­ни бо­ги зна­ют, ка­ких уси­лий мне сто­ило вта­щить обез­но­жев­ше­го им­перца вверх по лес­тни­це. На пло­щад­ке я рас­те­рялась: ку­да же его деть? В ком­на­ту ко мне или дру­гим де­вуш­кам нель­зя. Вдруг кли­ен­ты при­дут? Ре­шила за­тол­кать в кла­довую - там теп­ло и гру­дой на­вале­ны ста­рые оде­яла. По­лежит до но­чи, а ког­да по­сети­тели нач­нут рас­хо­дить­ся, до­буду ему с кух­ни по­есть. Ска­жу Су­риль, она по­может. Сбе­га­ет в Храм Де­вяте­рых, по­зовет ле­каря. А хо­зяй­ке рас­ска­зывать по­ка не ста­ну. У гос­по­жи Ран­мер нрав кру­той и по­ряд­ки стро­гие. Ска­жет «мне тут бо­лез­ные без на­доб­ности!», клик­нет вы­шиба­лу и при­кажет нас обо­их выб­ро­сить на ули­цу.

В кла­дов­ке я нас­пех со­ору­дила из оде­ял ле­жан­ку, сва­лила на нее мел­ко дро­жаще­го Рек­це. Се­ла ря­дом на кор­точки и за­шеп­та­ла:

- Ты толь­ко будь ти­хо. Я при­ду по­поз­же, как трак­тир зак­ро­ют. Хо­зяй­ке я ни­чего не ска­жу, пра­виль­но? У те­бя что, пес­чанка? Кос­тная гниль? Ты не ду­май, мы ле­каря…

- Ле­каря нель­зя, - очень от­четли­во про­из­нес им­пе­рец. Из-за по­луп­рикры­той две­ри па­дал оран­же­во-жел­тый от­свет ви­сящей в ко­ридо­ре лам­пы, ос­ве­щав­ший по­лови­ну ли­ца Рек­це. Ли­ца, став­ше­го блед­но-зе­лено­ватым и усы­пан­ным мел­ки­ми би­серин­ка­ми по­та. Свет­лые во­лосы сва­лялись в пак­лю и ви­сели гряз­ны­ми со­суль­ка­ми. Гла­за блес­те­ли не­хоро­шим, баг­ро­вым ог­нем, как у разъ­ярен­но­го дан­ме­ра. И ру­ка, в ко­торой был за­жат длин­ный, уз­кий сти­лет - ру­ка не дро­жала. Кон­чик сти­лета упи­рал­ся мне как раз под под­бо­родок. Я за­мор­га­ла от оби­ды. Не по­тому, что мне уг­ро­жали смертью, а по­тому, что умуд­ри­лась про­пус­тить миг, ког­да он вы­тащил кин­жал из но­жен.

- Слу­шай вни­матель­но, - мед­ленно вы­гово­рил Рек­це. Гу­бы у не­го дер­га­лись в раз­ные сто­роны, ему при­ходи­лось де­лать из­рядное уси­лие, что­бы я ра­зоб­ра­ла его нев­нятную речь. - Ес­ли хо­чешь жить, ни­кому ни­чего не ска­жешь. Зап­решь дверь и по­бежишь на Ле­вобе­режье. Пря­мо сей­час. К Ста­рому Каю. Ска­жешь, что Рек­це вер­нулся и мо­жет толь­ко пол­зти. Пусть под­ни­ма­ет свою во­нючую зад­ни­цу и вы­тас­ки­ва­ет ме­ня от­сю­да. Все по­няла, хвос­та­тая?

Лез­вие чуть отод­ви­нулось, я су­мела кив­нуть. Им­пе­рец со свис­том и хри­пами втя­гивал в се­бя воз­дух.

- Но по­чему? - от­ва­жилась за­ик­нуть­ся я. - Не хо­тите, что­бы о ва­шем воз­вра­щении зна­ли?

- Не хо­чу, что­бы го­род прев­ра­тил­ся в клад­би­ще, - хрип­ло кар­кнул он. - У ме­ня не ли­хорад­ка. Я под­це­пил кор­прус. А те­перь, ес­ли ты от­кро­ешь свою пас­тишку и за­виз­жишь, я убью те­бя. Мне все рав­но. Бе­ги к Каю, жи­во!

Я пис­кну­ла и ум­ча­лась. Да­же дверь не за­пер­ла, толь­ко прих­лопну­ла. Не пом­ню, как нес­лась че­рез мост и ме­талась в по­ис­ках прит­кнув­ше­гося где-то на зад­ворках жи­лища Кая. У ме­ня в го­лове ко­лоти­лось од­но: «Кор­пру­сом за­ража­ют­ся от при­кос­но­вения. Он мо­жет быть в воз­ду­хе. Он мо­жет быть где угод­но. Я сож­гу оде­яла, на ко­торых он ле­жал, вы­мою кла­дов­ку и бу­ду си­деть в мыль­не, по­ка шку­ра не нач­нет об­ле­зать».

Мысль о том, что уг­ро­зы Рек­це пус­ты, в мою ис­пу­ган­ную го­лову не приш­ла. Я мог­ла зап­росто вбе­жать в об­щий зал и за­орать: «Там бро­дяга с кор­пру­сом!» Не­важ­но, что сов­сем не­дав­но обы­вате­ли шум­но вос­хи­щались под­ви­гами Рек­це. От им­перца мок­ро­го мес­та бы не ос­та­лось. От трак­ти­ра, на­вер­ное, то­же. И не­из­вес­тно, что слу­чилось бы со мной. У го­рожан дос­та­ло бы ис­пу­га ре­шить, что я за­раз­на и зас­лу­живаю очис­ти­тель­но­го кос­тра.

Кор­пру­са на Мор­ро­вин­де бо­ялись все. Жут­кую бо­лезнь при­нес­ли вет­ра со скло­нов Пе­пель­ной Го­ры, пре­одо­лев­шие Зас­та­ву и Ве­ликую Сте­ну. Она вы­пол­зла из ог­ненных пе­щер пав­ше­го Да­гот Ура и те­перь раз­гу­лива­ла по Ос­тро­ву, по­яв­ля­ясь то здесь, то там. От­ме­чен­ные ее при­кос­но­вени­ем гни­ли за­живо, прев­ра­ща­ясь в хо­дячих мер­тве­цов, нес­по­соб­ных уме­реть. Их жгли ог­нем, то­пили, за­рыва­ли в зем­лю - они вос­кре­сали, вста­вая на нег­ну­щих­ся но­гах и безъ­язы­ко мы­ча. Са­мая боль­шая вспыш­ка кор­пру­са слу­чилась год на­зад в го­род­ке Ма­ар Ган, при­над­ле­жащем До­му Ре­доран. Те­перь на мес­те Ма­ар Га­на чер­не­ет ог­ромное пят­но кос­три­ща, при­сыпан­ное солью и из­вестью. О судь­бе го­рожан, его на­селяв­ших, сплет­ни­ки пред­по­чита­ют не за­икать­ся. Ма­роде­ры и гра­бите­ли об­хо­дят раз­ва­лины Ма­ар Га­на сто­роной. Да­же ор­ки ту­да не су­ют­ся - ор­ки, ко­торые не бо­ят­ся ни­кого и ни­чего в ми­ре.

В Хра­ме слу­жите­ли Аль­ма­сиви ве­щали: по­вер­женный Шес­той Дом гре­зит о бы­лой сла­ве, прок­ля­тый Да­гот Ур гря­дет на нас, об­ра­щая жи­вое мер­твым и мер­твое - жи­вым. Я не очень по­нима­ла, что они име­ют в ви­ду, но бо­ялась. Су­риль то­же бо­ялась, а гос­по­жа Ран­мер под­жи­мала гу­бы и през­ри­тель­но фыр­ка­ла: глу­пые вы­дум­ки жре­цов, что­бы по­дава­ли щед­рее. Да­гот Ур за­точен в под­зе­мель­ях под Пе­пель­ной Го­рой и ни­ког­да не вы­берет­ся от­ту­да.

Кай Кос­са­дес был мер­твец­ки пь­ян. Я ед­ва ру­ки и но­ги се­бе не от­би­ла, ко­лотя по две­рям, преж­де чем он от­крыл. По­том мне приш­лось триж­ды пов­то­рить ему всю ис­то­рию. На­конец, ста­рик с ру­ганью встал и поп­лелся за мной.

На на­ше счастье, в «Та­рел­ках» шла все­об­щая дра­ка. С бить­ем по­суды и оп­ро­киды­вани­ем сто­лов. Ник­то не за­метил, как я и Кай прош­мыгну­ли на­верх, а по­том спус­ти­лись, во­лоча за­мотан­ную в оде­яла фи­гуру.

Они уко­выля­ли вниз по ули­це, хо­ронясь от об­хо­дящих квар­тал пат­ру­лей. Я зак­ры­ла дверь, за­ложи­ла за­совом и обес­си­лен­но при­вали­лась к створ­кам. Ме­ня тряс­ло, во рту сто­ял кис­лый мед­ный прив­кус. Вот, ока­зыва­ет­ся, к че­му при­водит бес­ко­рыс­тное же­лание по­мочь.