Луна-и-Звезда

* * *

Мы спус­ка­лись с яру­са на ярус, за­бира­ясь все глуб­же и глуб­же в нед­ра зем­ли. И не сра­зу по­няли, что тва­ри нас боль­ше не ата­ку­ют. Обе мы с ног до го­ловы бы­ли в лип­кой чер­ной кро­ви, но са­ми вро­де не пос­тра­дали. Рек­це по­терял шлем и за­рабо­тал длин­ную глу­бокую ца­рапи­ну по­перек пра­вой ще­ки. Мой ята­ган зас­трял меж­ду кос­тя­ми бе­зымян­ной и весь­ма злоб­ной тва­ри. Приш­лось бро­сить вер­но слу­жив­ший кли­нок и вых­ва­тить за­пас­ной тан­то. На­ши аму­леты, ис­це­ля­ющие коль­ца и за­гово­рен­ные на за­щиту оже­релья ис­черпа­лись, став обыч­ны­ми без­де­луш­ка­ми. Мо­их ча­родей­ских си­ленок дос­та­ло бы толь­ко на единс­твен­ное зак­ля­тие Вме­шатель­ства Аль­ма­сиви. Оно с га­ран­ти­ей вы­тащит нас из кош­марных под­зе­мелий и пе­реб­ро­сит к бли­жай­ше­му Хра­му. То есть пря­миком в Альд'рун.

А ведь еще пред­сто­яло сра­жение с са­мим Да­готом…

Мы сто­яли в прос­торном за­ле с низ­ким свод­ча­тым по­тол­ком. Впе­реди под­ни­малась про­битая в ди­ком кам­не стрель­ча­тая ар­ка, за­вешен­ная сталь­ны­ми ни­тями с на­низан­ны­ми на них кро­хот­ны­ми че­репа­ми мел­ких гры­зунов. Из-за за­весы вы­тека­ли струи об­жи­га­юще го­ряче­го воз­ду­ха и по­рой до­носи­лось ог­лу­шитель­ное бу­ханье, гул и гро­хот.

- Я - Не­рева­рин, - низ­ким, нез­на­комым го­лосом от­четли­во про­из­нес Рек­це. - Во­ис­ти­ну. Те­перь я это знаю. Я мо­гу вой­ти ту­да. Дол­жен вой­ти. Он ждет.

И, бо­лее не об­ра­щая на ме­ня вни­мания, им­пе­рец пле­чами раз­дви­нул су­хо пос­ту­кива­ющую за­навесь. Я сод­ра­ла шлем, по­мота­ла го­ловой, при­ходя в се­бя. Ужас­но хо­телось пить, но ме­шок с фля­гами ос­тался тре­мя или че­тырь­мя яру­сами вы­ше. Я с не­навистью пос­мотре­ла на чер­ный про­вал ар­ки. На ль­дис­тый Се­кач в мо­ей ла­дони. Рек­це ушел ту­да. Пле­вать на ле­ген­ды. Ес­ли я не прис­мотрю за ним, он в бо­евом за­пале и по го­ряч­ности на­дела­ет тех еще глу­пос­тей. Век по­том не рас­хле­ба­ешь, да­же с по­мощью Три­ум­ви­рата и всех Да­эд­ра.

Я вош­ла. Заж­му­рилась, ощу­щая, как зак­ру­чива­ет­ся ко­леч­ка­ми и ды­мит­ся мой мех.

Су­хой, ис­пе­пеля­ющий жар. Тан­цу­ющее пла­мя. Спо­лохи, сви­репые мол­нии, кле­кочу­щее ки­пение пла­вящих­ся кам­ней. Па­рящий в воз­ду­хе над ог­ненным кош­ма­ром ос­тро­вок твер­ди. Тон­чай­ший свер­ка­ющий мост, на­чина­ющий­ся от узень­ко­го кар­ни­за, где стою я.

Рек­це дос­тиг се­реди­ны ка­ча­юще­гося мос­та и за­мер, ух­ва­тив­шись сво­бод­ной ле­вой ру­кой за не­види­мые пе­рила.

Вы­сокая чер­ная тень - единс­твен­ная тень в ог­ненном царс­тве - сто­ящая на ос­тров­ке. За спи­ной у Те­ни ог­ромные сло­жен­ные крылья. Впро­чем, я мо­гу и оши­бать­ся. Я ведь по­нятия не имею как, собс­твен­но, выг­ля­дит Да­гот Ур, пад­ший Гла­ва Шес­то­го До­ма. Од­нажды Рек­це прос­нулся с ди­ким воп­лем - ему прис­нился кош­мар о при­ходе Да­гота. Рек­це бор­мо­тал о ты­сячах ты­сяч мер­тве­цов, о пус­тых го­родах и став­ших ге­катом­ба­ми ру­инах Мор­нхол­да. О том, что ему за­шили рот и он не мо­жет кри­чать от ле­деня­щего ужа­са.

Го­лос хо­зя­ина под­зе­мелий зву­чен и прек­ра­сен. Он зве­нит чис­тей­шей брон­зой, ль­ет­ся ве­сен­ним ручь­ем и за­вора­жива­ет, как пес­ня мор­ской си­рены. Он без тру­да за­пол­ня­ет ог­ромную пе­щеру, и рев не­насыт­но­го ог­ня сми­ря­ет­ся пе­ред ним.

- Ты при­шел, - ли­ку­юще по­ет Тень. Лох­ма­тые язы­ки сви­репо­го пла­мени взле­та­ют к са­мому по­тол­ку ог­ромной пе­щеры. - Ты вер­нулся ко мне! Че­рез столь­ко му­читель­ных лет оди­ночес­тва ты вер­нулся ко мне! Моя жизнь, мое ды­хание! За­чем ты об­ма­нул ме­ня? Я обе­щал те­бе весь мир, я ве­рил тво­им клят­вам люб­ви, а ты пре­дал ме­ня и бро­сил на рас­терза­ние! Прос­ти, мне приш­лось убить те­бя. Я со­жалею. Все эти дол­гие го­ды я со­жалею. За­чем ты пря­чешь­ся? Ду­ма­ешь, я не уз­нал те­бя в этом смер­тном об­ли­ке?

Дос­пе­хи, одеж­да и бы­лая плоть Рек­це осы­па­ют­ся ро­ем ог­ненных искр. Уце­лели толь­ко лат­ная пер­чатка и мо­лот-че­кан. Об­на­жен­ная свет­лая фи­гура бесс­траш­но рас­ка­чива­ет­ся над про­пастью. Де­ла­ет шаг. Дру­гой. Всхо­дит на ле­та­ющий ос­тро­вок.

- Мой, нав­сегда мой! - гро­хочет Тень. Крылья рас­па­хива­ют­ся дву­мя по­лот­ни­щами мра­ка, зак­лю­чая при­шед­ше­го в объ­ятия. Чер­ное и бе­лое сли­ва­ют­ся во­еди­но, под­земный огонь об­ле­ка­ет их в пур­пур и жид­кое зо­лото. - Ос­во­боди ме­ня! Вы­пол­ни обе­щан­ное! Мир ждет нас!..

- Да, - спо­кой­но и буд­нично от­ве­ча­ет Воз­рожден­ный. - Да. Вре­мя нас­та­ло.

Да­же до бес­толко­вого гу­ара дош­ло бы, что бо­жес­твен­ные пла­ны ка­тят­ся на­пере­косяк. Не­рева­рин вов­се не со­бира­ет­ся уби­вать или раз­вопло­щать дав­не­го вра­га Мор­ро­вин­да, а прес­по­кой­но об­ни­ма­ет­ся с ним. Го­нимые и пре­зира­емые Жре­цы-От­ступ­ни­ки ве­щали со­вер­шенней­шую ис­ти­ну. Ли­хая па­роч­ка, По­вер­женный и Воз­рожден­ный, про­вела всех, осу­щес­твив собс­твен­ный за­мысел. Им пот­ре­бова­лось пять со­тен лет, но они до­бились сво­его. Кор­прус от­ме­тил то­го единс­твен­но­го, ко­го же­лал опоз­нать Да­гот Ур.

Бы­лые вра­ги-со­пер­ни­ки-лю­бов­ни­ки сто­ят пос­ре­ди ли­ку­ющей ог­ненной кру­говер­ти. Их паль­цы спле­та­ют­ся, ли­ца все бли­же и бли­же, гу­бы встре­ча­ют­ся в дол­гом по­целуе.

Эта лю­бовь унич­то­жит мир. Ноч­ные кош­ма­ры ста­нут явью. Но что раз­лу­чен­ным и вос­со­еди­нив­шимся до та­ких ме­лочей! Они до­бились сво­его, и чер­ная Тень по­бед­но скло­ня­ет­ся над зап­ро­кину­тым ли­цом свет­ло­воло­сого Не­рева­ра.

На­вер­ное, Три­ум­ви­рат бь­ет­ся го­ловой о сте­ну от от­ча­яния. Дво­рец Ви­века и мор­нхоль­ский Храм Аль­ма­лек­сии идут глу­боки­ми тре­щина­ми, над Пе­пель­ной Го­рой вста­ет пла­мен­ное об­ла­ко. Мор­ро­винд па­нику­ет и схо­дит с ума. Ор­ды чу­довищ вы­леза­ют из каж­дой тре­щины в скло­нах Го­ры и ла­виной ка­тят­ся вниз. Сте­на сод­ро­га­ет­ся, ее вер­ши­на ста­новит­ся не­ров­ной, оп­лы­ва­ет, как воск над ог­нем. Кре­пость Веч­ной Стра­жи рас­сы­па­ет­ся гру­дой об­ломков и, ша­гая по тру­пам пос­ледних До­зор­ных, по­рож­де­ния Да­гота ус­трем­ля­ют­ся впе­ред. Они го­лод­ны и сви­репы, они не ве­да­ют ни жа­лос­ти, ни сом­не­ний. Толь­ко же­лание уби­вать и раз­ру­шать.

В на­пол­ненной баг­ро­вым за­ревом пе­щере Ть­ма лас­ка­ет Свет, и тот по­кор­но из­ги­ба­ет­ся под жад­ны­ми при­кос­но­вени­ями. Чер­ные крылья взды­ма­ют­ся, я от­четли­во раз­ли­чаю два страс­тно приль­нув­ших друг к дру­гу об­на­жен­ных те­ла. Эбо­нито­вое и цве­та жем­чу­га.

За­бытую Выс­ши­ми Си­лами хад­житку ры­жей мас­ти аб­со­лют­но не вол­но­вала участь гиб­ну­щего ми­ра. Ме­ня ки­дало в бе­шенс­тво одер­жи­мых кровью па­маров иное.

Ник­то не име­ет пра­ва ла­пать Рек­це! Мо­его Рек­це! Кем бы он не во­об­ра­жал се­бя, в ко­го бы не пе­ревоп­ло­тил­ся - он мой! Толь­ко мой! Он моя звез­да, мое го­ре и счастье! Я не от­дам его ни­кому!

Че­ловек и да­же эльф не су­мели бы так ли­хо про­нес­тись по шат­ко­му мос­ти­ку. Но я - хад­жит. Я рож­де­на для стре­митель­но­го бе­га и ог­ромных прыж­ков, боль­ше на­поми­на­ющих низ­кий по­лет.

Уз­кий мост не ус­пел кач­нуть­ся по­до мной. Я нес­лась, поч­ти не ка­са­ясь ла­пами опо­ры и обе­ими ру­ками вце­пив­шись в ру­ко­ять Се­кача. Мне по­лага­лось бы орать и виз­жать, прок­ли­ная Да­гота, но я мол­ча­ла. Зверь, за­точен­ный в мо­ей ду­ше, без­звуч­но и ярос­тно ре­вел, стре­мясь в бой. Пра­вая ла­донь по­лыха­ла, слов­но я сжи­мала в ней при­гор­шню рас­ка­лен­ных уг­лей.

На дол­гий миг пе­редо мной про­мель­кну­ло ли­цо то­го, чья сущ­ность скры­валась под мас­кой им­перки Рек­це. Мо­жет, те, кто бе­зог­лядно влюб­лялся в Рек­це, тя­нулись не к ней, а к Не­му? К муж­чи­не на­рода ал­тме­ров, с тон­ки­ми и рез­ки­ми чер­та­ми ли­ца, к его хищ­ным и кап­ризно изог­ну­тым гу­бам? К зо­лото­му во­допа­ду ло­конов, в ко­торых зме­ей та­илась чер­ная прядь? К ши­роко рас­пахну­тым гла­зами цве­та мор­ской вол­ны, та­ким чес­тным в сво­ей лжи­вос­ти?

Я пле­чом вре­залась в Да­гота, вло­жив в удар весь свой вес. Се­кач по са­мую гар­ду во­шел в чер­ное, по­дат­ли­вое. Из ра­ны в ли­цо хлес­тну­ло жид­ким ог­нем.

Пад­ший ог­лу­шитель­но взвыл и по­шат­нулся, за­вис­нув на са­мом краю про­пас­ти. Чер­ные крылья су­дорож­но мо­лоти­ли об­жи­га­ющий воз­дух, гла­ва Шес­то­го До­ма тщет­но пы­тал­ся вос­ста­новить рав­но­весие.

Я ви­села на нем, вце­пив­шись ког­тя­ми в склад­ки приз­рачно­го оде­яния и по­нимая - не удер­жусь. Да что там, я уже мер­тва.

- По­моги мне, по­моги! - выл по­вели­тель Ть­мы и под­зе­мелий. Он не пы­тал­ся стрях­нуть ме­ня в кло­кочу­щий во­дово­рот ог­ня, не пы­тал­ся вы­дер­нуть из сво­ей пло­ти глу­боко за­сев­ший кли­нок. Баг­ро­вые, рде­ющие не­уга­симым пла­менем зрач­ки впи­лись в Не­рева­рина, слов­но по­жирая его. Гля­дя на его пра­вую кисть, по-преж­не­му сжи­ма­ющую не­боль­шой мо­лот-че­кан.

Ру­ка взле­та­ет, на­нося удар, без­жа­лос­тно за­вер­шая на­чатое ког­да-то.

- Прос­ти, - скор­бный го­лос мо­ей звез­ды и од­новре­мен­но - го­лос Воз­рожден­но­го. Не знаю, к ко­му он об­ра­щал­ся: к гиб­ну­щему в му­ках Да­готу, сно­ва под­давше­муся на ста­рый об­ман, или ко мне. Лич­но ме­ня раз­би­рал весь­ма не­умес­тный смех. Не­ревар прес­по­кой­но ис­поль­зо­вал нас, как фи­гуры в сво­ей иг­ре. Да­гот Ура, Рек­це, ме­ня, Три­ум­ви­рат, ко­ролей и бо­гов.

Во­ис­ти­ну, он мог бы стать дос­той­ным Ко­ролем Лже­цов.

Мы охот­но про­щали бы ему фаль­шь и пре­датель­ства. Ведь он всег­да вы­пол­ня­ет то, за что бе­рет­ся. Це­на, ко­торую он пла­тит за свои по­беды, не име­ет зна­чения. Как и жер­твы, что бу­дут при­несе­ны во имя ми­ра и проц­ве­тания.

- С'Кей­са, я так люб­лю те­бя…

Кто это ска­зал? Рек­це? Не­рева­рин? Они оба?

Азу­ра скло­нилась на­до мной, и ли­цо бо­гини Да­эд­ра прев­ра­тилось в лик Древ­ней Ма­тери.

- Ко­торая из мо­их до­черей вхо­дит в мой дом? - воп­ро­сила Мать Хад­жи­тов.

- С'Кей­са аша-Скви­ришш, - пос­лушно наз­ва­лась я.

- Лу­на, - уба­юки­ва­юще шеп­та­ла Ма­терь. - Ма­лень­кая Лу­на за­кати­лась, а пе­чаль­ная Звез­да об­ре­чена си­ять…

- Ра­зуме­ет­ся, - яз­ви­тель­но бур­кну­ла я. - Ведь зав­тра она прес­по­кой­но выс­ко­чит за­муж за ко­роля. И бу­дет си­ять еще лет пять­де­сят. А мне да­же пар­ши­вого па­мят­ни­ка не пос­та­вят.

Ве­ликая Мать по­пер­хну­лась. Вряд ли кто из яв­лявших­ся пред ее муд­рые и всез­на­ющие очи хад­жи­тов ос­ме­ливал­ся на столь дер­зкие вы­ход­ки. Но мне уже бы­ло все рав­но.

Мой дол­гий путь окон­чился.