Страница 23 из 36
- Это всё, что я хотела сказать, - она поднялась из-за столика, чем встряхнула его. Павла стремительно засасывало в пучину боли и безысходности.
- Стой! - он догнал её уже на выходе, порывисто хватая за руку. – Дай сказать, а потом уже принимай решение.
- Что ты собрался мне говорить? – и снова голос звенел на грани, а глаза предательски увлажнились. Она вырвалась из его рук, что стремились обнять. Сердце требовало выслушать его, хотя бы дать шанс оправдаться, а ледяной голос разума упрямо твердил, что из этого ничего не выйдет. – Что? Я и без тебя знаю, что быт заел, что отношения потеряли прежнюю новизну, а чувства запылились и угасли! Понимаю, что я уже не молоденькая девчонка. Понимаю, что хочется чего-то нового. И поэтому просто прошу, не надо лишних слов!
Он смотрел на неё как-то напугано и шокировано. Глаза горели, желваки под кожей ходили ходуном. Она не хотела даже слушать, не хотела дать ни малейшего шанса оправдаться.
- Прости меня, - Паша не собирался этого делать, потому что понимал – смысла нет, слишком поздно. И всё же продолжал говорить: – Прошу тебя, позволь всё исправить. Я не верю, что всё закончится вот так. Можно же, что-то…
- Исправить? Освежить чувства? – горько усмехнулась она, смотря прямо в глаза мужчине. Сколько в них было боли, сколько тепла, но стоило представить, сколько этого тепла уходило на сторону, как возникало только одно желание. Хотелось навсегда выбросить из памяти этот взгляд, этот голос и прикосновения широких ладоней. – Можно, если только осталось, что исправлять. И, что освежать.
- Я ведь люблю тебя, Лера. Пойми, пойми меня. Я просто запутался, - зашептал он, прижимая её к себе. – Но теперь я всё понял, мне только ты нужна. Поверь, только ты.
- Нет, Паша, - а слёзы едва удавалось сдерживать. Они душили и не давали возможности рассуждать холодно. – Мы оба понимаем, что это далеко не так. Нет ничего уже, кроме привычки. И какие отговорки мы не придумывали бы - это конец. Если бы ты любил меня, а я тебя, в наших сердцах не оставалось бы места для посторонних.
- Что? Я не, - эти слова звенели эхом в его сознании. Словно вылили ушат ледяной воды. Она не упрекала и не обвиняла его одного, и от этого становилось горше и больнее. «Мы», «В наших». Она говорила о них обоих, а не только о нём.
Он коротко вздрогнул, когда хлопнула дверь её машины. В голове эхом звучали последние слова Леры. Они жалили в самое сердце, они пережимали гортань и ломали кости. И хотелось бить кулаками, обдирая кожу до крови. Хотелось делать, что-то, что заглушило бы эту жгучую боль.
Она держалась изо всех сил и дала волю эмоциям только, когда добралась до дома. Нечто внутри, что позволяло сдерживать эмоции, с хрустом надломилось. Окружающая комната поплыла мутью, а по щекам скатились первые слезинки. Как только захлопнула входную дверь, плечи сникли, она обессилено сползла на пол, кусая пальцы, чтобы подавить рвущийся из груди вой. Не так легко, оказалось, уничтожить то, что с любовью взращивалось не один год.