Полетаем?!

Сидя в летуне на стоянке-крыше, я обдумывала слова директора:

- Жди, я скоро, - сказал он, выходя из кабины, и добавил, усмехнувшись. – И привыкай. У тебя же ещё контракт с Академией? Так что пару лет, скорее всего тебе придётся возить, кого скажут.

Вот я и думала. До сих пор мне казалось, что меня после учебы отправят на задворки Империи возить грузы какие-нибудь, а выходит, что меня ждёт работа водителем для… кого? Какой-нибудь военной шишки? Хорошо это или плохо? Насколько я понимаю, такая работа означает ненормированный рабочий день, отсутствие выходных, постоянные ожидания на таких вот стоянках, но зато постоянные перелёты, много новых дорог. Ну, наверное. Что-то я слишком вперёд забегаю. Ещё всё изменится триста раз. Но, главное что я поняла, причём совершенно неожиданно, что мне нужно найти какое-то дело, чтобы тупо не сидеть в ожидании начальника, а заниматься чем-то полезным. Не хочется тупо сканворды решать или в игрушки играть.

Гран Сантей пришёл через час, и мы отправились обратно. На этот раз мне поручили самой разговаривать с диспетчерами. И я справилась – чего там трудного?

С незнакомым курсантом мы встретились на следующий день за завтраком.

- Я тебя вечером ждал, - вместо приветствия укоризненно сказал он, присаживаясь напротив меня.

Я пожала плечами:

- А я предупредила, что мне надо подумать, и потом, я была занята.

- Ну и что придумала? – неприятно усмехнулся курсант.

- Я не буду потакать шантажисту, - спокойно посмотрела я ему в глаза. - Так что можешь хоть объявление на стенде вешать. Тем более, - тут настала моя очередь усмехаться. – Я сегодня последний день работаю.

Глядя на его отвисшую челюсть, я гадала: додумается ли он, что завтра я буду уже учиться или тот факт, что девушка может обучаться на техника или пилота, ему в голову не придёт? Не пришло.

- Вот ведь! – пришёл в себя парень и восхитился. – Обыграла! Что, неужели совсем огласки не боишься?

- А чего мне бояться? Я никаких законов не нарушаю, да и парнем себя не называла, а то, что другие перепутали, так это проблема других.

Похоже, по поводу этого идиота можно не беспокоиться. Только вот сильно он меня задел, раз я второй день подряд его по-всякому обзываю. Не похоже это на меня.

Незнакомец задумался до конца завтрака. Допив чай, я встала и спросила:

- Тебя как зовут, шантажист?

- Прит, - представился он и уточнил. – Тебе-то это теперь зачем?

- Надо же мне предупредить директора кого именно не нужно теперь наказывать за нарушение правил Академии. А то он вчера спрашивал, а я даже имени твоего не знала.

Парень аж подскочил:

- Ты ему сказала?

- Да, - спокойно ответила я, как само собой разумеющееся. – Должна же я была подстраховаться – кто тебя знает. Так что первым делом вчера грана Сантея предупредила.

- Ну, ты даёшь! – восхитился он. – И откуда ты такая умная взялась?

Я посчитала этот вопрос риторическим, и отвечать не стала. У меня сегодня действительно был последний рабочий день, и надо было успеть доделать начатое в библиотеке.

Вечером состоялся плановый педсовет с неожиданными новостями. Как сказал мне потом мой сосед по комнате, хоть и говорили некоторые преподаватели, что что-то такое на мой счёт подозревали, но в шоке были все. А на завтра начинался новый учебный год.

Ещё с неделю учителя при встрече со мной неверяще рассматривали мою персону, как неведомую зверушку. Но, надо отдать должное пед.составу Академии, слухи и домыслы среди учеников не пошли, в сети новость об обучающейся девушке не появилась, да и обучать меня дальше никто не отказался.

Разве что мастер Орт на тренировках стал аккуратнее со мной обращаться, хотя раньше гонял меня наравне со всеми, не смотря на разницу в комплекции с уже оформившимися в мужчин курсантами. Теперь, когда мастер показывал мне новые упражнения, в его движениях появлялась неуверенность и настороженность. Да и ставить меня в пары с бугаями он перестал. Мои заверения, что я за лето не изменилась, не помогли, так что оставалось только смериться и мне и ему.

По некоторым предметам, например истории и космогеографии учителя, как и предсказывал директор, не уставали теперь проверять меня, пытаясь то ли мне, то ли ученикам, а то ли самим себе доказать, что девушки заведомо глупее парней. Но я таких доказательств им в руки не давала. Учиться теперь приходилось усерднее, но это было к лучшему – некогда было искать себе проблем. Однако, не смотря ни на что, учиться было интересно.

***

Следующие два года учёбы прошли спокойно. Ученики Академии так и не узнали, что рядом с ними учится девчонка, а те, кто знали – смирились и препон почти не ставили. На неделях выживания нас теперь отправляли парами, тройками или вовсе поодиночке. Условия раз от раза становились сложнее. Самым трудным для меня оказалась ледяная планета, где я провела три долгих дня, почти отморозив ноги и пальцы на руках, а всё из-за того, что по легенде умудрилась потерять маяк. Вот его и искала.

Не сказать, чтобы я за время учёбы стала лучшей на нашем потоке, в полётах я была третьей после ария и ещё одного парня из второй команды военных пилотов. С ним же мы соперничали за первенство в других теоретических науках. Не то, чтобы я стремилась к лидерству или хотела заткнуть всех за пояс, но приходилось постоянно быть впереди и всем напоминать, что девушки «могут и не такое», иначе начинались подколки и язвительные замечания. Я могла их игнорировать, не замечать, но самой было интересно, на что я способна. Лишь на тренировках мастера Орта я с натяжкой шла третьей с конца, но за это никто меня не обвинял и не третировал, потому что программа военных пилотов была очень жёсткой и завышенной. В соревнованиях с теми же гражданскими пилотами я была в десятке лучших (десять самых слабых курсантов с военного отделения периодически посылали к гражданским для сравнения)