Страница 41 из 64
Я распахнула глаза, чтобы увидеть стоящего на коленях Паула и хрупкую девочку в белом платье с багровыми разводами. Сейчас малышка выглядела, словно живая, исчезла мертвенная бледность, поза стала естественнее, на щеках даже появился румянец. Девочка робко улыбнулась отцу и обхватила мужскую шею тонкими ручками.
— Не плачь, папа, — попросила Светлая и звонко чмокнула Паула в щёку.
От этого зрелища вновь хотелось плакать, и я опустила голову, пряча ото всех свои эмоции.
— У вас полчаса, — предупредила, стараясь говорить отстранённо, и тут же отправилась вперёд. Слова благодарности не слушала, прекрасно зная, что через сорок минут эта малышка попытается убить своего отца и превратится в обычного неконтролируемого зомби. Если не отвязать душу от тела раньше, от неё ничего не останется.
Лизар, чувствуя моё настроение, вновь подхватил меня на руки и побежал вперёд. Он нёсся ещё быстрее, чем в прошлый раз, но умудрялся задавать вопросы и отвлекать меня от нерадостных мыслей.
— Почему маги учатся на некромантов, хоть и знают, какой это риск?
Вопрос был вполне логичным, его я слышала довольно часто, а потому давно выучила ответ.
— У каждого свои причины, но обычно от безысходности. Быть магом престижно, даже не имея особого таланта, но с дипломом Университета Истинного Зла и подобных учреждений можно найти высокооплачиваемую работу. Универсалы обычно не отказываются от лицензии некроманта, потому что она позволяет практиковать другие виды магии. Но универсалы на факультет некромантии идут, только если провалили экзамены других специальностей. Бывают и те, кто со Смертью научился работать ещё в детстве, им она просто близка, вот и учатся. Но таких мало.
— И ты одна из них? — понятливо хмыкнул полуэльф, перепрыгивая очередное тело.
— И я одна из них, — признала очевидное и всмотрелась в пятно яркого света.
Огромная поляна по всему периметру была окружена магическими светляками, и мы уже приближались к ним. Теперь я могла разглядеть некоторых студентов, они активно проявляли признаки жизни, но мрачная атмосфера не разгонялась даже ярким светом.
Едва Лизар выбежал на поляну, я соскочила с его рук и осмотрела толпу магов. Мертвецов среди них не обнаружилось, но были те, кто пострадал. Им уже оказывали помощь товарищи. Это помогло мне окончательно успокоиться, и я ещё раз обвела поляну взглядом, выискивая других раненых и, конечно же, Мирридиэля. Вместо него заметила крупную фигуру темноволосого мужчины с тёмно-карими глазами. Он прижимал к себе перебинтованную руку и не сводил с меня немигающего взгляда.
Я приветственно улыбнулась ведьмаку и продолжила искать архимагистра.
— Его здесь нет, — поделился Лизар. Я и сама это понимала, говорила ведь, что леди Аристон сразу заберёт своего племянника с собой. Но почему же так тоскливо? Боюсь больше его не увидеть?
— Хватит забивать себе голову этим, у нас есть дела намного важнее. Главное, что Мирридиэль в безопасности, верно? — понял моё состояние полуэльф и сжал плечо, стараясь поддержать. — Иди, поздоровайся с тем парнем, что взгляд с тебя не сводит, а я помогу студентам с ранами.
***
Леон Тримал
Наяда появилась из тени деревьев неожиданно, а вместе с ней и начальник дневного патруля. Магичка была взъерошенной и с самым воинственным видом сверкала по сторонам глазами, полными страха. Девушка боялась не за себя и не перед кем-то, все её мысли были поглощены одним существом. И этого существа не было на поляне.
Я видел, как Наяда с облегчением отмечает, что все живы и почти здоровы, останавливает взгляд на мне и продолжает искать Мирридиэля. Этого достаточно, чтобы во мне умерла последняя надежда. Интересно, она сама понимает, что любит эльфа? Хотя нет, не интересно.
Девушка по-мужски чёткой и стремительной походкой преодолевает расстояние, разделяющее нас, и я слежу за ней, как завороженный. Есть ли ещё кто-нибудь, кто может сочетать в себе такую хрупкость и силу, женственность и грубость? Странная она. То мудрая и серьёзная женщина, которую невозможно не воспринимать, как равную, то похожа на ребёнка. Совершенно обычная, но ненормально притягательная. Вот она подходит, и я уже готов вилять хвостом, словно верный пёс. Погладит она меня или пнёт, неважно, я стерплю любое обращение. Отвратительно.
В балладах восхваляют любовь и утверждают, что она делает сильнее. Почему же я чувствую себя таким ничтожеством? Ах да, моя любовь ведь невзаимна.
— Как рука? — с искренним беспокойством поинтересовалась Наяда, едва подошла ко мне. В голубых глазах плескалось море сочувствия и скорби. Винит себя в том, что случилось. Добрая.
Интересно, как скоро она испортится? Все портятся. Удивительно, что она дожила до двадцати четырёх лет и осталась такой. Не хочу, чтобы она менялась, но понимаю, что не смогу не влиять на неё. Я плохой пример, Мирридиэль — хороший. Наяда тоже хорошая, так что её выбор очевиден. Ненавижу.
Это чувство беспомощности ненавижу, ревность и зависть, разрывающие меня изнутри. Себя ненавижу. Почему так глупо поддался чарам обычной девчонки? Почему не остановил это безумие до того, как оно стало неотъемлемой частью моей жизни? Хотел бы я ненавидеть и Мирридиэля, и саму Наяду, но не могу. Они не виноваты в моих чувствах, как и в своих.
— Какой мудрый мальчик, — хихикнула чёрная кошка и выпрыгнула из своего укрытия на дереве.
— Леди Аристон? — тут же подобралась Наяда, будто с нетерпением ждала появления духа.
Выходит, эта эльфийка родственница архимагистра. Теперь ясно, кого она мне напоминала и почему так раздражает.
— Собственной персоной, — шутливо поклонилась кошка, встав для этого на задние лапы. — Мирри хочет тебя видеть, так что пришлось за тобой вернуться.