Страница 6 из 32
- Вел, это Мэтт! Поздравляю с успешной посадкой! Слушай, парня я подобрал. У меня совет – не выходи наружу с пустыми руками! Я летал на Пирос, пришлось применять оружие. Всякое может случиться…
- Спасибо, Мэтт! Честно – не подумал об этом!
Вэл не видел на борту оружия. Он знал, что существует защита корабля, которая отобьёт любого неприятеля, который посягнёт на звездолёт. Но личного оружия не было. Эх, придётся опять обращаться к помощнику. Он включил автоматику и голосовую связь.
- Командир, есть затруднения?
- Слушай, я не могу выйти с голыми руками. На меня могут напасть. На борту есть оружие?
- Вы ленивы, командир! В инструкции всё написано, вы даже не дочитали её до конца!
- Хватит меня учить! Отвечай, если тебя спрашивают!
- Кнопка номер один. Надеюсь, пользоваться оружием умеете!
- Спасибо! – оборвал Вэл помощника, отключив его.
Трёхрежимный бластер лёг к ногам, выпав из стены. Оружие тускло блестело металлическими деталями, гипнотизируя своими хищными формами.
- Ого, моя вторая сладкая мечта! Вот бы такую штуку, когда я ходил на охоту за дупелями!..
Воспоминание о событиях, связанных с родной планетой, больно царапнуло по сердцу. Вел поспешно прогнал их и наклонился, чтобы поднять бластер. Тот удобно лег в ладони, в нос ударил запах фабричной смазки. Пилот любовно протёр пальцем металлическую бляху на ложе, там был выгравирован номер – 1274. Три ствола и три режима давали возможность отразить любое нападение! Первый, самый щадящий режим – на время обездвиживал, парализуя врага; второй – наносил неприятелю механические повреждения; и, наконец, третий, самый мощный – враг получал сильнейший удар плазмой, что однозначно вело к смертельному исходу.
Шлюз с мягким жужжанием раздвинул лепестки створок. Вэл встал на четвереньки и выполз в предшлюзовую камеру, толкая перед собой бластер. Створки за его спиной опять сдвинулись. Звездолёт был сконструирован с учётом возможной высадки на планету с враждебной атмосферой. Для этого и существовала предварительная камера, чтобы исключить возможность попадания внутрь корабля нежелательных газов.
Вел протянул руку и надавил на рычаг, открывающий входной шлюз. Он чувствовал, что от приятного возбуждения слегка дрожат пальцы. Значит ещё есть что-то, способное вызвать у него эмоции… После событий последних двух суток, казалось, что его нервная система превратилась в сплошную воспалённую язву и перестала реагировать на раздражители.
Шлюз открывался медленно, со скрежетом, будто преодолевая сопротивление.
- Неужели корабль повредился при посадке? - мелькнула пугающая мысль, - Это было бы ужасно!
Когда створки разошлись, стала понятна причина неполадки – внутрь камеры просунулась ветка растения с перистыми листьями.
- Планета со мной здоровается? Приятно! – парень отодвинул ветку в сторону и выполз наружу.
Пейзаж снаружи разочаровал. Вэл привык, что над головой всегда открытое небо – голубое с ярким Гелосом днём, или бархатное тёмное со звёздной россыпью и крупной планетой Мардук ночью. Здесь же над головой висели набрякшие водой тучи. На Тимате тоже бывали дни, когда наползали тучи. Но они быстро изливали влагу и исчезали, вновь освобождая небесный простор. Здесь же не было ни единого просвета, будто над головой нависал грязно-серый потолок.
Звездолёт совершил посадку в зарослях необычных растений. Невысокие, в его рост, гибкие ветви, покрытые бахромой из ярко зелёных листьев, пучками росли из почвы. Удача, что здесь не оказалось деревьев с прочными и толстыми стволами. Местные кусты не нанесли звездолёту не единой царапины.
В стороне раздавались какие-то шумы: треск, стрекотание и похрюкивание. Это свидетельствовало о том, что планета активна и здесь имеется не только растительная жизнь.
Вэл оглянулся. Козюля стояла, чуть наклонившись влево, так как одна из четырёх опорных стоек попала в яму на грунте. Вид у неё был слегка удивлённый. Это чувство вызывали широко открытые глаза-иллюминаторы и распахнутый рот-шлюз.
- Подруга, пока удивляться-то особенно нечему! А рот я тебе сейчас закрою, мало ли что!
Решив разведать обстановку вблизи корабля, астронавт отправился вглубь зарослей, по пути надламывая ветки, чтобы легче было найти дорогу назад. Очень скоро Вэл почувствовал усталость и с трудом передвигал ногами. Мало того, что плечо оттягивал увесистый бластер, приходилось раздвигать густые ветки руками, так вдобавок почва оказалась ужасно неровной. Было подозрение, что кто-то крупный и трудолюбивый избороздил её траншеями и ходами. Приходилось смотреть под ноги и постоянно перешагивать и перепрыгивать через ямы и канавы.
Температура на планете оказалась комфортной, ни жарко, ни холодно, и атмосфера по составу близка к родной. Но воздух был таким влажным, что Вэл ощущал себя в жарком помывочном помещении, только почему-то не голым, а одетым в глухой, не пропускающий воздух, костюм. Тело под тонкой, но плотной тканью вспотело и неприятно зудело. Хорошо, что капюшон с головы легко снимался, что парень и сделал сразу же, как выбрался из корабля.
Пару раз на глаза попадались какие-то небольшие зверьки, чуть крупнее клота. Первый раз тимиец схватился за оружие, боясь нападения, но животное само испугалось его. Вэл успел разглядеть косматый бурый бок, два чёрных блестящих глаза и пуговку носа. Через мгновение зверь был уже далеко, улепётывая со всех ног. О направлении движения можно было догадаться по треску ветвей и хрюканью.
Но такие широкие и глубокие траншеи эти мелкие зверушки прорыть не могли, здесь явно поработал кто-то другой, более крупный.
Ругая себя за усталость, за то, что так мало полезных сведений дала его вылазка, Вэл собрался возвращаться, как вдруг вышел на широкую тропу. Это была даже не тропа – широкая дорога. Выйдя на противоположную обочину, он попытался рассмотреть свой звездолёт. Самого корабля не видно, но одна из антенн возвышалась над зарослями. Сломав ещё несколько веток, чтобы пометить место, Вел отправился по тропе. Теперь продвижение давалось легче, и парень шёл, предвкушая встречу с существами, которые этой дорогой пользовались. В руках он на всякий случай сжимал бластер.