Страница 17 из 115
– Ну, простите, – недовольно пробормотал он.
– Да всё в порядке. Я рада, что с вами познакомилась. Хорошо бы ты перестал смотреть на меня волком.
Богдан ничего не ответил. А я, чтобы не ждать у моря погоды, вытащила из кармана мятую бумажку и аккуратно разгладила. Обыкновенный тетрадный лист в клеточку, исписанный тёмно-синей ручкой. Корявым почерком, похожим чем-то на профессионально-медицинский, было написано:
«Бешеная яростная точность
Плещется в бокале с коньяком.
Выжила, вставая чёрной ночью,
Тенью серой маясь белым днём.
Пить хотелось эту смерть по капле
Досуха сосуд опустошив.
Слёзы одиночества не знак ли
Проклятую пытку завершить?
Клад драконы дали на храненье,
Душу к миру прочно привязав,
Я осталась призрачным виденьем,
Сердце дара бережно держа».
Строки никак не подходили под образ ехидной блондинки, с которой я познакомилась. Может, стих чужой? Всякое же бывает, нашла, например, как я, клочок бумаги. Хотя тогда Ария бы выкинула его сразу. Она же завхоз, а значит – первый враг мусора.
Мысли перемешались, на лице отразилось недоумение. Богдан вежливо попросил почитать – я на автомате протянула листок. Он пробежал глазами по строчкам, и начал заново, медленно, вдумчиво. Его вывод огорошил:
– Это, случайно, не Ария писала?
– Кто? – поперхнулась я соком.
– Ну, Ария, Юркина девушка, такая высокая блондинка, – пояснил Богдан, не догадываясь, какой эффект произвели слова.
Вот это была действительно шокирующая новость. Я знала, что Юра отхватил здесь блондинку, но даже представить не могла, что он польстился на завхоза. Хотя там было на что польститься. И волосы ведь точно её, длинные, золотистые.
Сердце сжалось, захотелось взвыть. Такой девушке я проигрывала по всем фронтам, у меня только грудь больше. Хотя о сражении и речи не шло – лезли в голову всякие глупости. Сейчас важно не сдать себя с потрохами похоронным лицом. Натянуто улыбнувшись, я спросила:
– Её с вами не было, когда мы познакомились?
– Нет, у неё свои дела, – смутился Богдан, не ясно от чего, – она здесь работает завхозом, ей некогда речи слушать.
Пока я думала, стоит ли рассказывать про мои похождения в коридоре, парень разговорился:
– Странно только. В академии стихи мало кто пишет… Маги подобным не занимаются, а Ария утверждала, что у неё дара хватит не больше чем на кровь-морковь.
Так, если она обманывала ребят, значит, и у меня нет причин говорить правду. Иначе мне могут открутить голову. Я глубоко вздохнула, настроилась. Врать тяжело, но можно, главное вести себя естественно. Короткие простые фразы, спокойный голос, прямой взгляд.
– А что здесь странного? Это не её стих, мне подруга перед отъездом всучила почитать, а я только сейчас вспомнила, – равнодушно пожала я плечами.
– Да? Но почерк так похож… к тому же, Ария тоже любит коньяк.
– А моя подруга терпеть не может, но любит смотреть на него в бокале. Говорит, красиво, – начала я уводить его от опасной темы. Главное вспомнить завтра, о том, что наплела сейчас. А лучше ещё и послезавтра.
– Интересное занятие, – согласился Богдан, возвращая листок. – Твоей подруге, видимо, было очень плохо. Я бы удивился, окажись автором Ария.
– Почему?
– Она всегда весёлая, и скорее разозлится и наорёт на всех, чем расстроится. От расстройств и обиженок ничего не изменится, – явно процитировал мой собеседник.
– Это она так говорит?
– Да.
Занятная девушка наш завхоз, надо узнать о ней больше. Чем она приворожила дружелюбно-отстранённого с девушками Юрку? Или, может, из-за неё Юра холодно относился к остальным? Однако сейчас меня волновал контраст между её образом и стихом. Что творится у неё в душе?