Страница 16 из 29
– Эль, не знаешь, почему наша Нэлли Григорьевна уволилась?
– Сказала, что хочет с внуками успеть понянчиться, пока её не прикончила такая работа.
Я хотела плавно расширить тему и перейти к остальным уволившимся, а если повезёт, то и к главбухше, но Эльку уже было не остановить.
– Слышала ту историю про снабженцев? Сверху нашему руководству предписали за два месяца списать все материалы со склада, чтобы к концу года на балансе был ноль, кажется, так. А там не всё так просто, нужны обоснования, для чего понадобились материалы, потом акты выполненных работ и ещё что-то. Разруливание поручили вашему отделу – как раз Нэлли Григорьевне. Она каждый вечер оставалась после работы, сочиняла истории: надо, мол, срочно покрасить гараж или заменить кабель в земле, и это при минус тридцати мороза! Школьник бы не поверил, а наши безопасники закрывали на эту глупость глаза, потому что передирали её пояснения уже для своих актов. Короче, всё списали, нас похвалили, а при защите годового отчёта выяснилось, что перевыполнение плана дало перерасход бюджета. Был такой скандал! Директору влетело, и отбиться Пал Андреич не смог, а ведь сами же его и заставили! Говорят: надо было ещё раз переспросить, списывать или не списывать. Ну вот, и все получили выговоры, а один снабженец чуть не попал в психушку с нервным срывом, он за склады отвечает. И Нэлли Григорьевне влетело хорошо.
– Ага, слышала ту историю, – я еле вставила слово. – Только это всё ещё зимой было, а Нэлли потом до июня работала.
– Ну, не знаю, может, надеялась, что наладится. А что здесь может наладиться? Привыкай, всё у нас так. И с каждым днём веселее. Да она не одна ушла, безопасник вон новый, только он ещё в марте появился.
– Ошка?
Ответить Элька не успела, потому что из кабинета директора послышались грохот и ругательства. Сквозняком открыло дверь, и нам предстала такая картинка: Павел Андреевич без пиджака стоял на подоконнике и возился то ли с жалюзи, то ли с самим окном. Выглядел он довольно смешно, потому что рубашка из брюк выбилась, а явно не вчера наметившийся начальственный животик упирался в стекло и мешал что-то там ремонтировать.
Заметив зрителей, директор грузно спрыгнул на пол, зато неожиданно легко подлетел к двери и гаркнул, вытирая пот с побагровевшей мощной шеи:
– Эльвира, вызови слесаря! – он с силой захлопнул за собой дверь, на меня даже не глянув.
– А как я вызову? – Элька расстроилась. – Слесарь в отпуске, сама относила в кадры приказ. Вот кого теперь вызывать? Окно это давно заедает. Какая муха его укусила? Утром нормальным был, и даже не с похмелья. Водителя за цветами посылал, дата у него сегодня какая-то, что ли, – Элька нервно потеребила серёжку в ухе, а я замерла: не потрёт ли нос. – Вот так и портят людям пятницу... Катя, чего стоишь? Уже перерыв начался, пошли кофе пить, а то всего пятнадцать минут.
Я рванула на первый этаж, спотыкаясь на ступеньках и проклиная узкую юбку с офисными туфлями. Выудила из посудного шкафчика чужую кружку и еле успела перехватить брата – тот собрался курить на улице, где уже прогуливались девчонки из договорного.
– Данька, успеешь налюбезничаться с Кариной. Нас ждёт курилка, и Толика берём.
Даня поплёлся за мной. И недовольного Толика сумел прихватить.
Однако в курилку мы зайти не успели, у двери стоял Ошка.
– Анатолий Васильевич, вы курить начали? – это он Толику.
Тот, заикаясь, промямлил, мол, в курилке нашей прохладно, и вытяжка мощная, дым совсем не чувствуется.
– А вы, Екатерина Сергеевна? – безопасник с интересом заглянул в мою пустую кружку.
– А мне нравится, когда немножко пахнет табаком. С детства! – я собралась обороняться. Чего пристал, перерыв же.
– Так пахнет дымом или не пахнет? Я не понял, – Ошка в задумчивости приоткрыл стеклянную дверь. – Вот думаю, если с вентиляцией всё хорошо, надо бы здесь дополнительный архив устроить. Не видели ещё новый приказ? По всем филиалам с понедельника вступает в силу запрет на курение в здании. И на территории, кстати, тоже, будете прогуливаться за ворота. Но сегодня можно.
– А зимой? Морозы же иногда до пятидесяти! – Данька растерянно мял незажжённую сигарету.
Ошка, всё так же изучая курилку и поглаживая ус, пробормотал что-то про здоровый образ жизни. Собравшись уже уходить, бросил Толику:
– Зайдите ко мне, пожалуйста. Хотелось бы уточнить кое-какие цифры по вашему вчерашнему отчёту.
Мы с Данькой остались одни. Я дала брату отбой, без Толика обсуждать было нечего.
Очень мне не понравилось, что Ошка всё время крутится под ногами.
Толик вернулся хмурым, потом несколько раз куда-то исчезал. Мне это тоже не нравилось. А после обеда мадам Тэ-Тэ вышла из своего кабинета-выгородки с объявлением:
– Коллеги, мне сейчас из кадров звонили. Анатолий Васильевич от нас уходит. Что случилось, Анатолий?