Паутина

Следующие дни прошли как в тумане. Агата стала рассеянной и молчаливой, все время думала об Альвине, но тревога мешала сделать выбор. Подчиняться Маршалу было опасно: неизвестно, что в действительности он задумал. Леголас и Трандуил не растерялись бы, но Агата слишком боялась за дочь. Если что-то пойдет не так, малышка останется в руках рассвирепевшего старика, искаженного, если верить эльфам. И никто не защитит ее.

«Я должен стать вождем своему народу, защищать его», — вспомнила она слова Леголаса, произнесенные в Ривенделле.

Он любит свой народ и в случае неудачи будет действовать во благо ему, а не Альвине. Нет, этого нельзя допустить. Агата обязана воссоединиться с дочерью любой ценой. Спасти, а не делать пешкой в грязных играх. Даже если ее проклянут Эльдар.

Почти неделю она потратила на размышления. Приближалось торжество в честь возвращения Трандуила: в веселой толпе не заметят исчезновения одной девушки. Украсть драгоценности нужно будет перед побегом, чтобы этого не заметили слишком рано. Но праздник состоится за день до окончания отведенного срока, значит, у Агаты нет права на ошибку.

Она дрожала, когда думала об этом. Все случившееся казалось дурным сном, но Эвита являлась доказательством обратного. Подруги не разговаривали друг с другом, только переглядывались, и девушка чувствовала себя одинокой. Даже потеряв дом и супруга, она знала, что ждет ее. Варианты были разными, но они были, а что теперь? Пустота, раскаяние, страх.

В день праздника она встала с рассветом, отправила Вигдис к реке, а сама принялась одеваться. Для нее сшили ярко-желтое платье, с лифом, заканчивающимся под грудью. Он держался на бретельках, и верхнюю часть тела закрывала нижняя рубашка. О прическе Агата не тревожилась: большинство эльфиек ходили с распущенными волосами, и она последовала их примеру.

Рассматривая себя в зеркале, девушка с сожалением подумала о Леголасе. О том, как бы мог пройти этот день. Наверняка эльф будет слишком занят организацией, они бы обменивались взглядами, возможно, поговорили бы несколько раз. А ночью устроили бы торжество только для себя…

«Нет!» — приказала себе Агата.

Она зажмурилась, стараясь прогнать сладкие образы. Думать о них было трудно, ведь ей так не хотелось расставаться. Леголас стал близким, родным, но девушка только сейчас поняла, как глубоки ее чувства. Хуже всего то, что наутро эльф возненавидит Агату, а она не сможет оправдаться.

Скоро вернулась Вигдис и принесла небольшой серый мешочек.

— Вот, — сказала она, — эльфы уже собрались в поселении, и принц тоже там. Только Владыки нет, но они уже пляшут вовсю.

Ее приход означал конец бездействию, и девушка отмахнулась от всех мыслей, не относящихся к камням Ласгалена. Она забрала мешочек и отправилась к покоям Леголаса и Трандуила. Они располагались на самом верху дворца в отдельной секции, которую охраняли двое эльфов. Агата скажет им, что принц велел ей принести кое-что из его покоев: уже все знали про их «дружбу» и стражи не будут возражать. Ей доверяли, и от этого сердце рвалось на части. Хотелось кричать, топать ногами, выпустить все негодование, но приходилось изображать хладнокровие.

Пройдя по тоннелям, Агата спряталась за поворотом, ведущим к королевским комнатам. Она ждала Владыку, готовая в любой момент юркнуть в ближайший коридор. Однако время шло, а ничего не происходило. Девушка не двигалась, просто стояла у стенки со сцепленными в замок пальцами и слушала голоса, смешки и звон кольчуг.

«С чего я взяла, что Трандуил будет у себя?» — подумала она и ужаснулась.

Нет, он должен быть в комнате и готовиться к торжеству — сегодня даже советники развлекались. Агата убеждала себя в этом, находя все больше недочетов в плане. В конце концов она поняла, что вверила себя случаю: это у людей хозяин дома всегда присутствовал на праздниках. Что, если у эльфов не так? Если Владыка может появиться когда захочет?

От волнения стало не хватать воздуха, и девушка ушла, чтобы стражи не услышали громкого дыхания. Она вышла из дворца и поняла, что уже наступил полдень. Агата все рассчитала: отряд с повозками тащился до Озера половину дня, а лошадь домчится туда за несколько часов, и к вечеру она будет в Дейле. Но если ждать еще, то придется ехать в сумерках по охваченному Тьмой лесу, а по воде ее и вовсе не повезут. Нужно было что-то придумать, и быстро.

Агата растерянно смотрела в небо, пока не заболели глаза. Ее отвлекла музыка, веселая и бойкая, из-за чего стало противно: она злилась на всех вокруг и снова направилась к королевским покоям. На этот раз девушка приблизилась к стражам и спросила о Трандуиле:

— Леголас ищет его, — солгала она.

— Владыка у себя, — усмехнулся один из эльфов, — не один…

«Балрог, так у него Эвита! Стоило догадаться», — подумала Агата и через силу улыбнулась.

Она опять спряталась за углом и принялась ждать. Драгоценное время уходило, но ничего нельзя было сделать. От бессилия она кусала ногти и мысленно бранилась. Нужно было действовать раньше, а не тянуть до последнего. Нужно было продумать все тщательнее, нужно… теперь не важно.

Внезапно послышался стук. Он так резко прервал тишину, что Агата не поверила своим ушам. За ним последовали шаги, и она бросилась в темный коридор, вздрагивая от ударов собственного сердца. К сожалению, мимо прошла одна Эвита, и все стихло. Девушка прижималась к холодной стенке и ждала, но слышала только разговоры стражей. Трандуил не торопился, а времени оставалось все меньше.

Агата злилось и боялась одновременно. Мысли в ее голове сменяли друг друга, как камни в калейдоскопе, но сводились к одному — ждать больше нельзя. Едва переставляя ноги и наскоро придумывая новый план, она вышла из укрытия и направилась к стражам.