Паутина

— Ваше высочество, позвольте мне отправить с вами наших воинов? — в который раз спрашивал Маршал, переминаясь с ноги на ногу.

— Не стоит, — ответил Леголас, глядя в большое овальное зеркало на стене, — мои стражи вполне справятся.

— Но с людьми-то они еще не сталкивались, — недовольно буркнул мужчина, принимаясь смахивать невидимую пыль с кафтана из голубого бархата.

Эльф прекрасно его расслышал, но отвечать не стал — человек набился к нему в опекуны и за прошедшие пару дней буквально извел своей «заботой». Но это можно понять: если с принцем что-то случится или он останется недоволен приемом, то будущие переговоры осложнятся.

Странно, что он вообще предложил эту тайную прогулку по городу. Еще и привел с собой Эвиту — красивую, но подозрительную женщину со светло-каштановыми волосами и лукавым взглядом, который буквально колол спину Леголаса. Даже зеленый оттенок в этих больших глазах трудно было сравнить с чем-то приятным. Болото — вот и все, что приходило на ум.

Однако синда не стал возражать — как и всем эльфам, ему необходим простор и свобода. А огромные колонны, тяжелая мебель и яркая позолота Медусельда слишком давили. Казалось, холодный камень дворцовых стен чуть ли не физически мешает дышать. И даже просторная человеческая одежда, в которую принц так тщательно кутался, сжимала его подобно тискам.

Наконец, закончив прятать свои длинные пряди под серый капюшон, Леголас отошел на шаг и усмехнулся отражению. Было весьма непривычно видеть себя в широком плаще до бедер, сшитом из грубой ткани, мешковатых коричневых штанах и черных сапогах со множеством складок.

— Все будет хорошо, — заверил синда и торопливо распахнул дверь комнаты.

Он улыбался, пока придерживал ее для Эвиты и ее подруги Агаты, все это время стоявших за спиной Маршала. Кажется, завернутые в длинные серые плащи дамы приняли это на свой счет. Но в действительности эльфа попросту насмешила людская традиция, по которой благородную женщину всегда кто-то преследовал: служанка, подруга, сестра…

Неужели они настолько беспомощны, что потеряются в одиночку? Или это предосторожность во избежание домогательств?

«Вероятно, второе» — подумал Леголас, рассматривая плавно покачивающиеся бедра Эвиты. Он начинал догадываться, зачем к нему приставили эту женщину — для развлечений, которыми народ Эльдар прельщается крайне редко.

Вновь улыбнувшись своим мыслям, синда кивнул ожидавшим в углу комнаты стражам в таких же коротких плащах, но с торчащими из-за спин луками. Все вместе они вышли в коридор и поспешили за дамами, одновременно изучая яркую мозаику под ногами, переходящую на стены. Однако смысл желто-оранжевого рисунка трудно было понять из-за света, льющегося через узкие вытянутые окна, больше напоминающие бойницы.

Медусельд, хоть и превосходил Лесной Дворец в роскоши, значительно уступал ему в размере: через все строение проходил лишь один широкий коридор, что представлялось принцу очень неудобным. Но уже спустя несколько минут Агата привела свою подругу и шестерых эльфов к ничем не приметной двери. За ней оказался целый лабиринт проходов и лестниц для слуг, вместе напоминающих сырую пещеру. И даже висящие на шершавых стенах факелы не делали это место уютнее; сырость, мрак и спертый воздух окутывали гостей неприятным коконом.

Однако мрачное подземелье очень скоро закончилось, выпустив пришельцев на волю. К свежему воздуху и ласкавшей взор траве, растущей повсюду; они оказались с обратной стороны Золотого Чертога, откуда вниз вела крутая каменная лестница, переходящая в дорогу.

На вершине почти всегда бушевал ветер, а длинные юбки дам затрудняли спуск, что позволило Эвите ухватиться за локоть Леголаса. Но она без конца спотыкалась, и тот был вынужден перехватить женщину поперек спины, чтобы помешать скатиться вниз в попытке оказаться ближе.

Она же прекрасно видела, что раздражает эльфа. И именно поэтому стала донимать его бестолковыми разговорами в надежде отвратить от себя еще больше. В чем преуспела, и уже скоро синда отвлекся, рассматривая остроконечную изгородь вокруг Эдораса и растущие в небо горы за ее пределами. Их ледяные верхушки, режущие глаз белизной застывшего снега.

Столица раскинулась на огромном холме, поэтому, спустившись к подножию насыпи, компании пришлось идти по неровной дороге. Она повторяла изгибы почвы: то взмывала вверх, то проваливалась в овраг, то просто виляла из стороны в сторону. Эвита без остановки ныла, продолжая виснуть на руке Леголаса. Шедшая следом Агата за все время не проронила ни слова — лишь светло-карие глаза блестели из-под надвинутого на лицо капюшона, напоминая два блюдца с чаем.

Но эльфы этого не замечали — они наслаждались долгожданной легкостью. Впервые за несколько дней никто не шептался за их спинами и не рассматривал, будто диковинных зверюшек — редкие прохожие не обращали на гостей никакого внимания, принимая за людей.

Сам город приятно удивлял обилием зелени, густо растущей между деревянными постройками, редко превышавшими два этажа. Необычно длинная для середины весны, она скрывала в себе яркие полевые цветы и тонкие молодые деревья. Вокруг летали едва пробудившиеся ото сна насекомые, за которыми носились кошки и небольшие собаки, пугая детей своим звонким лаем.

Леголас во все глаза смотрел на идущих навстречу людей, поражаясь их спешке и плотной одежде. Менее чувствительный к холоду, он уже практически задыхался в плаще, однако горожане все еще не сняли теплые вещи, несмотря на яркое солнце. Даже мужчины облачились в теплые меховые куртки, хотя большинство из них носило густые бороды… неужели они их не согревают?

Женщины тоже мерзли и кутались в более изящные шерстяные платки или накидки, из-под которых спускались темные юбки в форме колокола. Головы они покрывали белыми чепчиками, а знатные дамы собирали волосы в прически и украшали лентами или гребнями.