Страница 3 из 3
Любовь Ивановна взяла нас в первый класс, находясь в предпенсионном возрасте, ей было 47, с целью довести нас и уйти на заслуженный отдых. Стоит отметить, что у нее были хорошие навыки работы с детьми, но бывало, что ее срывало с катушек. Лично ко мне у нее отношение было хорошее, но сложные дети, которые не хотели спокойно сидеть, вникать и слушать, получали от нее по полной. Однажды мой одноклассник Мишка никак не унимался, смеялся невпопад, мешал вести урок. Любовь Ивановна ему сделал одно замечание, второе, третье – ноль реакции, после чего она приблизилась в нему и стала его трясти как грушу, сомкнув зубы и крича остервенело «Ась! Ась! Ась!». Что такое «Ась» я не знал, но было страшно, тем более что все происходило в 2 метрах от меня, так как Мишку тоже посадили за первую парту, но как буйного. Воцарилась гробовая тишина в классе и Любовь Ивановна продолжила урок.
Отчетливость воспоминаний для меня является лакмусом для определения токсичности и травматичности ситуации в моем детстве. Я не сильно помню выходок первой учительницы, помню только, что у нее были претензии, когда мне папа с помощью утюга, заламинировал пленкой дневник наблюдений за погодой, что выгнуло обложку и дневник стал напоминать птицу с крыльями. Любовь Ивановна, заметив новомодное решение, подняла этот дневник на высоту собственного роста, швырнула на пол и назвала это половой тряпкой.
Еще мы никак не находили общего языка по ИЗО. Я рисовать никогда не любил и не умел, за что всегда славливал «удовл» в лучшем случае. Мама, тоже без художественных талантов, сжалилась надо мной и, приложив книжку с оригинальной иллюстрацией синички и лист бумаги к окну, обвела контуры оригинала. Мне же оставалось только раскрасить синичку и подобрать подходящий фон. Синичка получилась синей на, как мне тогда казалось удачно выбранном, алом фоне. И за это я получил «удовл». А когда надо было сшить мягкую игрушку в виде гномика по выкройками, входящим а набор кройки и шиться, за дело взялся папа. Все бы ничего, но голова с колпаком оказалась тяжелее туловища и только за то, что гномик не стоял, а падал, мне (читай, папе) тоже поставили «удовл».
Любовь Ивановна в целом была довольна моими успехами и физического насилия мне от нее не прилетало. Какого-то смельчака она смешала с дерьмом, когда он заявил, что не собирается вступать в пионеры. Еще она вызвала маму одного «диссидента», чтобы указать, что у него слишком длинные волосы, на что в ответ получила просьбу учить, а не указывать как кому ходить.
Как-то однокласснику Мишке, которого Любовь Ивановна трясла, тоже прилетело, он был высмеян всем классом. Однажды, на уроке труда мы делали «дергунчика», фигурка которого вырезалась из картона, а лапки прикреплялись по бокам и приводились в движение за ниточку. Я одним из первых презентовал «готовый продукт», передав его Любови Ивановне для оценки. Она его подергала и выпалила перед всем классом «Это же вылитый Мишка!»
Любовь Ивановна ушла на пенсию, а мы, удачно завершив начальную школу, побыв октябрятами, вступил в пионеры, дружно сняв с себя пионерские галстуки, продолжили обучение в средней общеобразовательной школе. Одноклассник Мишка переехал со своей мамой в Америку, мы же остались один на один с 90-ми. Любовь Ивановна любила прогуливаться по Крылатским Холмам и довольно часто заходила в нашу школу проведать бывших коллег. Я отчетливо помню нашу встречу, которая произошла в школьной библиотеке.
Я там подвисал с журналом Мурзилка, который в 90-е уже стал похож на глянцевый «Птюч», а для меня это был вообще порно журнал. Мне очень нравилась картинка Адама и Евы, опубликованная на целую страницу. Хоть и все причинные места были прикрыты, мне было офигенно приятно рассматривать обнаженные тела. Библиотекарша была рада моим визитам, предполагая, что я очень сильно тянусь к знаниям, даже не догадываясь об истинных причинах моих каждодневных появлений.
Так вот, Любовь Ивановна пришла в плохом расположении духа и сразу, завидев мою фигуру с порога, стала меня чихвостить, что, дескать, я выкрикиваю с места, плохо себя веду и вообще, она часто моего отца встречает, и все ему непременно расскажет. Честно говоря, я даже не понял, какие именно грехи мне ставятся в упрек, поэтому я просто стоял краснел и глупо улыбался, уставившись в эту вот картинку. Вся эрекция, возникавшая от просмотра Адама и Евы, мигом прошла, и в этот момент мне просто захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Такие же чувства, я думаю, испытала и библиотекарша, считавшая меня очень воспитанным и умным мальчиком, но в тот момент получившая полный разрыв шаблонов. Самое страшное, что Любовь Ивановна в тот день все же встретила случайно моего отца, и как обещала, все ему рассказала. Папа пребывал в недоумении, и после разговора со мной, мы сошлись на том, что учительница первая моя оказалась в плену старческого маразма. Ну, с кем не бывает?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.