Без души

Потом, сидя в тюрьме, я узнал только глубину своего сумасшествия.

Вот такой неуч. Правда, смешно?

— Серёжа? — мама осторожно дотронулась до моего плеча.

— Простите, я, кажется, задумался. Ещё не привык общаться вот так. Столько лет слушал и представлял, как это самому с кем—то говорить, а теперь очень сложно привыкнуть. 

Мой маленький экспромт получился удачным. Родители виновато переглянулись, а Леша грустно вздохнул, с неохотой принимая мою ложь. Наверное, будет глупо, если я сейчас начну  размышлять, что это ложь во благо?

— Серёжа…

— Мам, не надо. Я знаю, что ты сейчас попытаешь извиниться. Тебе не за что просить прощения. Так что…

— Сын, но мы всё равно будем чувствовать себя виноватыми, — разумно заметил отец. — Так что, конечно, спасибо, но… Нам пока тоже сложно привыкнуть. Сейчас вроде нормально, но, видимо, это какая—то защитная реакция сознания на чудо. А потом… будет эйфория, крики, слёзы… А мы—то столько представляли с мамой себе такие семейные ужины. Нам ведь надо будет теперь познакомиться с тобой, узнать, что ты любишь, что тебя интересует.

— Месть, — я сказал это, не задумываясь, снова погрузившись в воспоминания. Слишком много всего поднялось из глубины сознания. Я ведь помню, сколько в прошлой жизни было таких и ужинов, и обедов, и завтраков, и пикников… Понял, что допустил оплошность, я только после того, как глаза мамы расширились от удивления, а отец привстал с табуретки.

— О, Бездна! — умение совершать ошибки не оставит меня никогда…

— Позволь мне помочь тебе… — неожиданно в мой разум юркой змейкой проникла Бездна. Она ласково пощекотала сознание и расплылась в соблазнительной улыбке. — Всего крошечное вмешательство… такое же, как у твоего брата. Но это будет не слепое воздействие, которое не мог контролировать, а короткий укол под твоим контролем.  

Сложно было понять, почему Бездна не захотела в этот раз сделать все сама, а дождалась моей ошибки, чтобы спросить разрешение на вмешательство. 

Согласен. Но только родители, сознание брата уже достаточно изменено.

— Вот и умница…

Я провел рукой перед лицами родителей и их глаза остекленели, а сами они замерли. Леша несколько секунд переводил ничего не понимающий взгляд с них на меня, а потом вскочил с места.

— Что ты сделал?

— Успокойся, — я глотнул успевший остыть чай и скривился. — Я стёр им в памяти последнюю реплику и заморозил, чтобы выбрать подходящий ответ. Бездна, мне точно пора сочинять сказки.

— Немедленно разморозь их! Как так можно?! — брат потряс отца за плечо, пытаясь привести в себя, но ничего не вышло. С каждой секундой изумление в его лазах сменялось испугом. — Серёж… верни их, пожалуйста.

— Зачем? 

— Это мама с папой! Ты вообще не должен так с ними поступать! Никакой магии! Не смей применять её на родителях, понял? — испуг сменился нешуточной злостью, а я никак не мог понять его слов. Мама с папой… к ним нельзя, но почему?

— Я снова совершил ошибку, разыграв этот спектакль. Подумал, что нужно начать новую жизнь, сделать её нормальной. Учеба, вечерние чаепития. Но мне это не нужно. Проще стереть все, чудес не бывает. Неужели ты не понял? Я не вернулся… нет… Леша,  твой брат никогда не вернётся.

И тут случилось неожиданное: Леша сделал один большой шаг и со всей силы ударил меня кулаком в нос. Что—то хрустнуло, и на столешницу закапала кровь. 

— Очнись! — Леша глядел на меня с таким вызовом, что я заставил себя рассмеяться. Бездна и безумие! Это был восхитительный абсурд: кухня, опутанные нитями пустоты родители, воинственный брат, сам же испугавшийся своего порыва, и я, бездушная сволочь, готовая стереть память родителям, и оправдаться тем, что это безвредно. Я даже не представлял, что ещё могу смеяться. — Они должны знать, что ты вернулся! Не мучай их… пусть это не нужно тебе, но необходимо им. Дай нам хотя бы шанс, попробуй пожить. Пожалуйста.

— Братишка… — отсмеявшись, я повернулся к смертельно бледному Лёше, — Что же ты так побледнел? Я не кусаюсь…

— Серёж, не смейся больше так… — он сказал это так тихо и чётко, что я даже не попытался усомниться в его серьёзности, — мне страшно.

— Не буду. Садись, сейчас я разморожу родителей. Хорошо, время у нас есть, можно попробовать. 

Я сосредоточился, восстанавливая нос. Брат круглыми глазами следил, как кровь медленно впиталась в мою кожу, а те капли, которые оказались на столе, просто исчезли. Я послал небольшой импульс, и папа непонимающе оглянулся, пытаясь вспомнить, о чём мы говорили. Помогая ему, я ответил:

— Люблю фэнтези, а впрочем, мне ещё предстоит узнать, что я люблю и чем увлекаюсь… Мам, пап, вы извините, но я очень хочу спать. Сегодня получился сложный день. Да и вам надо о многом подумать, — и чтобы меня не стали удерживать, тут же поднялся из—за стола. — А я в душ.

Родители и брат поспешно поднялись за мной. Леша смотрел на меня настороженно, пытаясь понять, что я могу ещё натворить.

— Конечно, тебе помочь?

— Нет, спасибо. Теперь я всё сам.

Пока я  мылся, родители отпросились на завтра с работы, чтобы свозить меня к врачам. Я пытался себе представить, какой произведу фурор в сфере медицины, и уже заранее кривился от ассоциации скуки. Мне было необходимо действовать. Нельзя было останавливаться и замирать ни на секунду. Два года в этом мире. И столько нужно успеть сделать. Главное заставить себя. Иначе я не смогу отличить реальность от бреда и, закрыв глаза,  останусь в холодной темноте.