Страница 115 из 115
Единый покачал головой.
— Я знал, что ты откажешься от души… но даже если бы ты и согласился, я не смог бы вернуть тебе твою душу, новую, быть может. Ты так умело игрался словами, и пафосными фразами, но так ничего и не понял. Хочешь я скажу тебе, почему ты не испытывал страха и так легко играл свою роль? Ты был уверен, что твоя душа осталась неприкосновенной и эта грязь не запятнает ее. А Ирэн так и не решилась сказать, что этой души нет. Ты умрешь, мальчик Сергей. И от тебя не останется ничего, так же как от того маленького мира, что ты разрушил. Тебя забудут. Творцы сделают все, чтобы вычеркнуть эту досадную ошибку из всех воспоминаний.
Я вздохнул, не став уточнять, что все понял давно… Если им приятнее думать о моих заблуждениях — так тому и быть. Эта маленькая вечность подходила к концу. Вот—вот Единый создатель извинится, и время снова вернет своему ходу резкость и неотвратимость.
— Книги хватит, спасибо. Знаешь, мне совсем не страшно. Прощай, Единый…
— Прощай, мальчик Сергей.
Бездна встрепенулась, словно смогла уловить, что пропустила что—то очень важное. Но я ничего ей не сказал, наблюдая, как в зале появляется Алевтина. Она сменила тунику на простые джинсы и мужскую рубаху, будто пришла не на казнь носителя Бездны, а на встречу хороших друзей. В руке женщина держала чуть светящийся нож, даже из своего круга я чувствовал, что он пропитан силой времени.
— Как мы любили и как умирали... — прошептал я запомнившуюся строчку.
Творец тем временем начала свою речь. Наверное, это нужно было сказать, хотя все оказалось понятно и без слов.
— Тебя нет, но когда—то где—то ты существовал. Я ещё раз сотру твою жизнь. И ты по—настоящему превратишься в осколок пустоты, Сергей. Так надо. Это была очень плохая игра, прости. Ты приговариваешься к полному развоплощению.
— Дура, — презрительно выплюнула Бездна, — всего—то надо чуть уплотнить барьер и нож превратить в пыль. Хорошо, подождем, пока она не поймет, что этим нас не возьмешь, и приступай к разрушению Земли.
— Как скажешь, — согласился я.
И в этот момент Пресветлая Алевтина отчаянно метнула нож.
Жестокие дети, которые были готовы до последнего защищать свой дом. Всего лишь дети… Я видел это в зелёных глазах Алив — они более не были пустыми, в них читалась живая, настоящая тоска. Творец сама не верила, что у нее получиться, но решила попытаться… Ведь потом им бы пришлось решать, чью жизнь отдать ради моей смерти.
Не стоит, Великая, это слишком большая цена. Хватит одного гроша.
И пока Бездна не успела сделать хоть что—нибудь, я быстро прочертил на барьере небольшую трещину. Как раз напротив горла.
Чтобы наверняка.
И ещё успел увидеть ярость проигравшей Бездны и искреннюю, благодарную улыбку творца.
А потом меня не стало.
Конец
*Здесь и далее в тексте используются стихи Минеевой Марии
Конец