Страница 106 из 155
— Которую?
Викки приложила к нему синюю — идет к его глазам, приложила черную, гм, наверное, эта больше подойдет к ее вечернему наряду.
— Какая ты красивая! — сказал Ник.
Она выпустила рубашки и прижалась к его груди. Какой же он сильный! Как от него веет звериной мощью! Он обнял ее крепко, так крепко, как ей хотелось, просто задушил, и поцеловал. Он зацеловал ее всю. А она прижималась к нему, отвечая на его поцелуи.
Ник подхватил Викки на руки и отнес на кровать, она сбросила по дороге туфельки.
Викки опомнилась только когда Ник спустил бретельки платья и, целуя ей плечи и грудь, потянул платье вниз.
— Нет, — Викки уперлась ладонями ему в плечи.
Ник нежно посмотрел на нее, не понимая.
— Нет! — она вырвалась из его рук, натянула платье и обернулась, в поисках туфель.
— Что же это мы делаем, Ник! Что мы делаем! Прости меня, я тебя спровоцировала, это я виновата.
Он сидел на кровати, растерянно смотрел, как она мечется, и не знал, что сказать.
— О, Господи! Что мы сейчас чуть не наделали?! После этого никогда не будет так, как раньше, — причитала Викки.
Он сидел, а она стояла с туфлями в руках, они сейчас были примерно одного роста.
— Выходи за меня замуж, Викки. Я... я люблю тебя, — заглянул он ей в глаза.
Она вскрикнула и убежала.
Ник обхватил голову руками. Сколько так просидел, он не помнил. Когда пошел разыскивать Викки, ему сказали, что она вызвала такси и уехала. Он вернулся в номер за вещами. Уже застегивая сумку, вдруг дернулся к двери и со стоном ударил кулаком по косяку.
***
Николас вынул письмо из почтового ящика, сердце бешено застучало. Он торопливо распечатал конверт, на ладонь выпал ключ. В глазах у Ника потемнело, он не сразу заметил, что кроме ключа от его квартиры Викки вложила в конверт записку.
«Так значит нет», — расшифровал он для себя витиеватые извинения Викки. О, она умела писать! Когда-то она выручала их с Риком, мучившихся над школьными сочинениями.
Красивыми словами Викки раскаивалась в том, что на нее что-то нашло, просила, чтобы он не чувствовал себя виноватым, выражала уверенность, что они опять встретятся как старые друзья. Только ей нужно время, чтобы прийти в себя, немного времени. Потому и возвращает ключ. В сложившейся ситуации останавливаться у него она не может.
«Нет, размазанное в словах», — хмыкнул Ник, поднимаясь в квартиру.
«Никто и не надеялся. Особо не надеялся», — подумал он, больно задевая плечом дверной проем.
Скомкал письмо, бросил в мусорное ведро.
«Неправда, надеялся, — осознал горько, — как дурак надеялся.»
Ник наткнулся взглядом на диван, где обычно спала Викки. Где сидела она совсем недавно, вжавшись в угол, и глотала слезы. И вспомнил, какой счастливой она выглядела весь день в горах. Она изменилась. Не та прежняя хохотушка из детства, но уже и не убитая горем, с жуткой тоской в огромных глазах. И это он был тому причиной! Он чувствовал это. Иначе бы не потерял голову! Не позволил бы себе лишнего.
Ник спохватился и посмотрел на часы. Взял сумку, вышел, захлопнул дверь, потянулся к кнопке лифта и обнаружил, что все еще держит в руке злосчастный ключ. Ник этим же ключом открыл дверь, швырнул его на стойку бара и вернулся к выходу.
«В принципе, мог и не заносить ключ, вот глупец. Друзья так друзья, Светлячок. Как тебе лучше. Только и мне нужно время».
Ник оступился, схватился рукой за перила, чтобы не упасть, и дернул плечо. Чертыхнулся от боли в правой стороне груди, тряхнул рукой, проверяя, все ли в порядке. Вышел из дома, досадуя на свою неловкость. Надо же, чуть не покалечился на ступеньках, по которым сто раз спускался.
На корте Ник попытался сконцентрироваться, выбросить все мысли из головы.
Взмах — и резкая боль в груди. До того сильная, что Николас чуть не потерял сознание.
— Месяц?! — не поверил он врачу.
— Или два.
— Ты шутишь?
— Послушай, у тебя ребро выскочило, мышца растянута.
Ник шевельнул рукой и поморщился от боли.
— Начнешь играть раньше — вылетишь надолго. Я таких травм знаешь сколько видел?! — пригрозил доктор.
Ник, зажав левым плечом трубку у уха, левой же рукой начал набирать номер Викки и остановился, вдруг вспомнив и письмо, и ключ. Ему сделалось так тоскливо, как никогда в жизни еще не было. «Месяц не играть. И продержаться, не звонить Викки». Травмированное место заныло вместе с душой.
***
А Викки ожидала его звонка. Телефон молчал. Сначала она решила, что так лучше. Ник все понял и дает ей время. Однако время шло, а звонка все не было. Викки стало досадно и тревожно. Пару раз она порывалась позвонить сама, но не так просто взять и сказать как ни в чем не бывало: «Здравствуй. Как дела?» Хотелось бы при этом заглянуть в глаза, чтобы убедиться, что ситуация разрешилась, и все у них по-старому.
Так ничего и не придумав, Викки как-то спонтанно взяла и заехала к Нику домой, даже не отрепетировав заранее, что она ему скажет. Понадеялась, что сумеет дать ему понять, что отношения у них прежние, только грань проведена четко. Однако Ника дома не оказалось, а почтовый ящик ломился от газет, писем и рекламок. Похоже, Ник давно отсутствует. Интересно, куда нужно позвонить, чтобы узнать, где сейчас играет теннисист такой-то?
— Травма? Насколько это серьезно?
Образ Николаса с проблемами со здоровьем как-то не вязался. Хотя что она понимает в спорте? Возможно, это обычная история. Интересно, где он? Может, уже дома? Викки решилась позвонить — телефон молчал. Она еще раз заглянула к нему домой по случаю — почтовый ящик еще больше раздулся от газет.