Спасти химеру

Толпа хлынула вниз. Лже–моряка обступили и закидали предложениями немедленно вскрыть пакет. Он с улыбкой отнекивался. Дескать, сведения наверняка тайные, исключительно для Варда и господина градоначальника. Кое–как отбившись от любопытных, он зашагал к ратуше.

Я, все еще любуясь на лагерь орденцев, доела рыбу и покидала кости вниз. Что ж, пора домой. Там меня, как всегда, ждут долгие часы работы и, видимо, еще одна неудача. Я–то думала, что после стольких лет изготовления тхалакков для проклятого Ордена смогу изготовить и парочку на продажу. Ну да, за ними ведется строгий контроль, но местные контрабандисты с удовольствием бы купили их и без документов. Только оказалось, что нужных ингредиентов – не достать, нужного лабораторного оборудования – тоже. Я пыталась все заменить самодельными, но пока не преуспела. Ничего, взятых в доме бакалейщика денег еще на несколько месяцев хватит. А там видно будет. Но в Каменец, на место подмастерья, мыть всякую гадость, пока кожа с рук не слезет, – не поеду.

Этак размышляя, я шла дворами, стараясь обходить шумные места, как вдруг, в укромном закоулке, увидела давешнего не–матроса. Он сидел на сложенных штабелями досках и внимательно читал некие бумаги. Белый разорванный пакет с печатью ордена лежал у него на коленях.

– Ага! – сказала я.

– Привет, – ухмыльнулся он.

– Смотришь тайное послание? – я как бы невзначай начала пятиться к стенке, на случай, если этот проходимец решит избавиться от свидетелей.

– Вард доверяет мне, – он пожал плечами.  – Просто не хотелось распечатывать его при всех.

Я кивнула, продолжая отступать:

– Ну что ж... эээ.... удачи в борьбе с Орденом.

Не–моряк презрительно усмехнулся:

– В этом городе все такие смелые. Проклинают Орден последними словами, смеются над их солдатами со стен. Только вот мне кажется, что как дойдет до дела – останемся мы, стражники да наемные бойцы. И если вдруг Орден возьмет штурмом город многие вдруг почувствуют, что, как говорится, от ненависти до любви один шаг. И встретят победителей с цветами, распевая хвалебные гимны.

Почему мне вдруг отчаянно захотелось оправдаться? Как будто меня волновало его мнение.

– Только не я. Я когда–то работала на них. В лабораториях. И не так уж все плохо было, но в один прекрасный день я поняла, что для них я только пешка, которую можно пожертвовать даже без особой причины – просто на всякий случай.

Пожалуй, если бы не презрение в голосе лже–моряка, я бы никогда не вымолвила этих слов. Но было приятно видеть, как холодное выражение его лица сменяется на заинтересованное.

– Да, в последнее время руководство Ордена стало крайне неразборчиво в средствах.

– Неразборчиво в средствах? Да это было убийство!

Зря, зря я стала продолжать этот разговор. Откуда–то накатила отчаянная злость. И на Орден и на этого болвана, для которого действия Ордена, разрушившие мою прежнюю жизнь – всего лишь неразборчивость в средствах.

– Да, это. Наверное, было ужасно, – неожиданно мягким тоном сказал он. – Кстати, меня зовут Нев, Невен.

– Приятно познакомиться, – буркнула я.

– Не сердись на меня, я не хотел тебя задеть. Вот что, приходи к нам. Вечером мы будем в "Миноге", ну знаешь, кабак у пирса.

– Знаю, – пробормотала я.

Не знаю только, хочу ли я прийти? Его глаза стали ласковыми, и почему–то я испугалась этого до дрожи в коленках.

– Ладно. Я… пойду, пора мне.

Неловко распрощавшись, я вышла в соседний двор и продолжила свой путь к дому. Правда, пребывая в смятенных чувствах, я умудрилась трижды обойти его, прежде чем зашла в калитку.

 

Моя комната на втором этаже – шесть шагов в длину, шесть в ширину – была заставлена склянками и ретортами. У небольшой жаровни громоздились тигли в каплях расплавленного серебра. С вбитых в стену гвоздиков–крючочков свисали пучки мяты и чабреца – для чая, правда, не для опытов. Поскольку в единственный шкаф я впихнула банки с особо мерзкими смесями, одежда была навалена на единственный в комнате стул, отчего тот напоминал разноцветный сугроб. Из–под подушки торчал уголок конторской книги – мои воспоминания из Гестерна, бессчетные описания химер. Я никогда их не перечитывала.

Согнав с кровати рыжего кота, я села и задумалась. Невен выглядит, как настоящий прохвост, но именно ради Варда и его банды я сюда приехала. Мне казалось, мы сможем понять друг друга – и они, и я были преданы Орденом, которому верно служили. Но пока  не спешила входить в контакт с отступниками. Как только я к ним примкну, пути назад не будет. И кто знает, может и правда все, что о них говорят, и Вард – всего лишь честолюбивый отморозок, которому нужно пушечное мясо в развязанной им войне.

Я еще раз обвела взглядом свою захламленную комнату и вздохнула. Посмотрим правде в глаза – я не умею шить, плести кружева или даже доить коров. Я не смогу зарабатывать себе на жизнь обычной женской работой. А для того, чтобы мастерить тхалакки, мне нужно оборудование, которое так просто не достать. Вард, пожалуй, достал бы. Но смогут ли отступники выбраться из города?

В дверь постучали, прервав мои невеселые раздумья.

Проклятье! Если хозяйка увидит этот бардак…

Я вскочила и, приоткрыв дверь, просочилась в коридор. К счастью, это был Дарен, не хозяйка.

– Слышь, говорят, тут бриг уходит. Пассажиров берут. Только ночью придти нужно, чтобы орденские шпионы не заметили. Бриг "Веселый", запомни.

– Ты поплывешь?

– Да не, куда мне. Они без багажа берут, а у меня товару куплено. Подожду конца войны. Ты езжай.