Невидимые

Там Макар рассказал всю историю и отдал бумажник, оставленный нанимателем – набитый, как выяснилось, резанной бумагой.

– Если не врешь, то ты – полный дурак, – у Червинского от смеха аж слезы выступили. – Неужели думаешь, что он бы с тобой поделился?

Сыщик собирался – по крайней мере, так следовало из его слов – на первый раз отпустить Макара. Но потом, как на грех, вошли те самые городовые, которые схватили на забастовке. Казалось, в рабочем не имелось ничего примечательного, однако они все равно признали.

– О, это же стачечник, что у нас в прошлом месяце гостил. Снова какую смуту затеял?

– Нет, ваш политический в простые подкидчики переметнулся, – ухмыляясь, ответил Червинский.

Тогда и последовало предложение: либо Макар отправится за решетку, как опасный рецидивист… либо разнюхает и расскажет сыщикам, кто такие невидимые и где их можно найти.

Так он впервые узнал о банде, что ныне сживала его вместе с семьей со свету.

– У нас в бумагах ты будешь зваться «Свист» – потому что свистел, как идиот. Кто же так шумит в вашем деле? Встречаться станем не здесь, а в гостинице «Офелия», в пятнадцатом номере. Я дам тебе ключ. Если нужно привлечь меня на улице – не подходи, сморкайся. И я тоже так сделаю. Сообщения для меня оставляй у портье... Постой-ка – ты ведь, поди, неграмотный?

– Грамотный, – с гордостью ответил Макар, окончивший даже не приходскую школу, а несколько классов реального.

– Вот и прекрасно. Значит, как что узнаешь, пиши мне записку со временем, и оставляй Феоктисту. Я тебе тоже буду через него сообщать, когда мы должны увидеться. Ты часы-то понимаешь?

– Помилуйте! На заводе работал…

Выбора не имелось – предложение пришлось принять без раздумий. И с тех пор Макар уже месяц мотался по улицам, навострив крупные уши, да подслушивал по трактирам. Он мимоходом выведал много секретов, но ни один из них невидимых не проявлял.

Единственное, чего Макар до сих пор опасался – это ходить в Старый город, как того требовал сыщик. Говорили, будто кварталы оврага для тех, кого ищет Червинский, дом родной. Но уж слишком опасно, а Макар и без того о неприятностях не скучал.  Его дважды побили, заподозрив, что на чужие карманы заглядывается.

Но это не страшно: синяки заживут. А вот снова возвращаться домой с пустыми руками очень совестно.

Денег Червинский не давал, хотя шулеры, что играли в кабаке, говорили, будто бы ищейки хорошо платят своим «лягачам». Кажется, так они называли таких, как Макар. И да, еще грозили убить каждого, кого вычислят.

Устав слоняться и совсем запыхавшись, унылый Макар сел на скамейку в сквере у нового деревянного театра. Там, судя по звукам, уже началось представление.

Червинскому нужна история… История, подслушанная где-то на улицах.

Макар громко рассмеялся пришедшей в голову мысли, напугав прохожих.