Как развеять скуку

Светлые недоуменно скосились на Гериона, не совсем понимая, про что тот говорит. Но слово «регенерировать» было хорошо знакомо, и Алир облегченно вздохнул. Если дело только в этом, то достать темного наружу труда не составит.

Габриэль закусил губу.

— Я догадывался, что ты знаешь. Не буду спрашивать откуда, все равно потом расскажешь. Но нет, я не могу самостоятельно регенерировать. — Слабо улыбнулся он.

— Прорыв?

— Герион, о чем вы говорите, веселый крестьянин побери?! — Алир не любил таких моментов, когда он чего-то не понимал. И сейчас возникшая ситуация очень злила рыцаря. Пусть даже речь и шла о спасении Габриэля.

— О том, как нам продолжить путь без потерь, — буркнул оборотень. — Мальчишка… Так что там с прорывом?

Несколько секунд царила тишина, потом донеслось еле-еле слышное:

— Повреждения недостаточно серьезные для прорыва. Придется ждать. Или попытайтесь спровоцировать извне. В конце концов, у тебя под боком куча светлых, желающих убить князя. Пусть потренируются.

— Герион, — почти жалобно произнесла Хелена, переживавшая за Габриэля наравне с эльфийкой, которая, пытаясь заглянуть в провал, чуть сама не полетела вниз носом, — ну, объясни нам, про что вы говорите. Пожалуйста. Вдруг сможем помочь? Его же достать как-то надо…

— Он говорит про то, что его надо убить, и все будет прекрасно.

— ?!

— Чтобы он смог вернуться, ему надо сначала умереть.

— Это шутка?!

— Нет, бессмертие. Точнее, его подобие. Иногда демоны рождаются с таким даром. — Интуиция подсказала рыцарю, что оборотень соврал. Не во всем. Большая часть была правдой, но какая, и что он скрыл?!

На какое-то мгновение Алиру показалось, что сейчас кусочки разобранной мозаики соберутся в понятный рисунок. Что еще чуть-чуть, и он сможет осознать что-то очень важное, что уже давно не дает ему покоя по ночам. Что объяснит все его сомнения и догадки. Что постоянно ускользает из его сознания, стоит только потянуться к нему.

Но нет, мгновение прошло, и все стало только еще запутаннее.

Рядом испуганно мяукнул кот, про которого все успели забыть, и чуть не скинули на него мешок Ибора.

— Что ты хочешь сказать?

— Что не всегда, если темный выглядит на шестнадцать, ему, и правда, столько лет.

— То есть… то есть ему намного больше?! — Анабель выдохнула этот вопрос с такой надеждой и таким счастьем, будто сбылась ее самая сокровенная мечта. Щеки эльфийки налились румянцем, а длинные ушки прижались к белым прядям, выдавая нешуточное волнение. Нагнувшись так, что сдерживаемые лишь тонкой шелковой лентой волосы распустились, упав на примятую траву жемчужным водопадом, она жадным взглядом окинула темного, как если бы он был ее собственностью. Словно Габриэль и не лежал сейчас на дне глубокой ямы со сломанным позвоночником, предлагая себя убить.

— Не ошибусь, если предположу, что он ничуть не моложе вас, сиятельная леди. — Усмешка Гериона была столь красноречива, что Анабель покраснела еще больше.

— Эй, — раздался возмущенный вопль Габриэля, — вы про меня не забыли?!

— Забудешь про тебя, как же… — фыркнул гном, неодобрительно поглядывая на счастливую эльфийку и обиженно надувшуюся Лин. — Умирающим ты мне нравился намного больше.

— Ну?!

— Ммм… — собравшись с духом, Алир решил озвучить общее сомнение: — А ты точно потом воскреснешь?

— Не воскресну, а вернусь. Это две разные вещи.

— ?! — Алир непонимающе обернулся на оборотня. Кажется, из всех собравшихся он был самым образованным.

У сиятельной леди спрашивать не имело смысла. Дочь леса пребывала в эйфории и, отойдя от провала, о чем-то оживленно шепталась с Хеленой. Лин, плюхнувшись на траву, обиженно скуксилась, словно собиралась заплакать. Сейчас маленькая вампирка смотрелась еще младше. Худенькая, растрепанная, жалкая и очень-очень грустная. Хотя заранее можно было сказать, что лет через пять она станет настоящей красавицей. Оборотень понял, что сейчас именно он выступает в роли учителя светлых и, используя манеру Габриэля, начал:

— Воскресают только по своей воле. Возвращаются в любом случае. Даже если возвращаемый против.

— Значит, тогда, когда ты защитил Анабель от вампиров, ты знал, что все будет прекрасно? — Вознегодовал рыцарь.

— Конечно…

— Подлый, мерзкий темный! — Только-только начал он, как вспомнил, в каком именно состоянии находится сейчас вышеупомянутый подлый и мерзкий. — А тебе очень больно? — задал он самый гениальный вопрос, который только смог придумать.

Снизу донесся обреченный вздох, затем послышалось короткое ругательство, в котором переплетались отношения веселого крестьянина и неизвестной тетушки Хель.

— Знаешь, Алир, я бы сейчас с удовольствием что-то съязвил, но мне не больно. Я вообще ничего не чувствую. Так что не могли бы вы там всё побыстрей решить, а то такими темпами я сам благополучно умру.

Светлые и оборотень переглянулись и согласно кивнули — раз пациент говорит надо, значит, надо.

— И как тебя убивать?

— Киньте чем-нибудь острым. Только так, чтобы наверняка. А то прорыва так и не случится. Тут же отойдите шагов на тридцать. И это… — Голос темного стал смущенным: — Вы, пожалуйста, меня не оставляйте одного. Ладно?