Страница 34 из 257
— Вроде неплохо, — девочка обернулась на Габриэля и снова повернулась к эльфийке: — С чего такая забота?
Та ограничилась еще одной улыбкой и совершенно неожиданно завела беседу, начав с окружающего их великолепия, переходя на интересы. Какое-то время Анабель говорила одна, и короткие фразы, произносимые мелодичным голосом, не нуждались в ответах. Потом проскользнули несколько вопросов, и неожиданно вампирка поняла, что уже минут пять спокойно беседует с эльфийкой, как с лучшей подругой, которой, к слову сказать, у нее никогда не было. Сиятельная леди все время пыталась скосить глаза. Лин непонимающе нахмурилась, но быстро обернувшись, поняла, что Габриэль как раз переместился в конец отряда и теперь рассматривал их с совершенно неописуемым выражением лица.
«Когда двум девочкам нравится один и тот же мальчик, им непременно нужно стать лучшими подружками!» — прозвучал в голове чей-то насмешливый голос. Эльфийка хитро улыбнулась, теребя странную красивую цепочку. Неожиданно Лин также хитро улыбнулась и тихо спросила:
— Значит, с Хеленой мы дружить не будем?
Долину огласил заразительный смех искренне веселящихся девушек.
***
Я переместился в конец отряда, украдкой сравнивая Лин и Анабель. Получалось плохо. Это напоминало попытки сравнить плюс и минус. С одной стороны, минус — это что-то отрицательное. Но с другой, тех же плюсов полно на кладбище. Только они там крестиками называются. Девушки ехали рядом и о чем-то тихо переговаривались, обмениваясь какими-то замечаниями. Изредка кто-то из них говорил что-то такое, что по долине разносился звонкий смех. Странно, а недавно мне казалось, что эльфийка собирается подправить Лин коготками личико. И вообще представить холодную и высокомерную Анабель вот такой беспечной было почти нереально, а тут — на тебе... Сначала смех, теперь изменилось поведение… Нет, это все начинает мне подозрительно нравиться.
Женщины — страшные создания, к какой бы расе они не принадлежали.
И тут я заметил тонкую, очень знакомую, цепочку из белого металла на шее сиятельной леди. Если бы пальчики Анабель не теребили ее, я бы, наверное, так и не обратил внимания на это. Видимо, раньше эльфийка все время следила за тем, чтобы ее никто не увидел. И я почему-то не сомневаюсь, что это обручальная цепочка.
Есть у эльфов такой обряд. Эльф мужского пола начинает ухаживать за понравившейся леди, и если та отвечает ему взаимностью, поет свою первую песню своему избраннику. После чего они обмениваются такими цепочками с фамильными знаками. Что-то вроде людского обручения. У невесты знак жениха, и наоборот. В общем, ритуал дурацкий, но у эльфов всегда все наперекосяк, хуже только у вампиров и демонов. Но это не главное. Главное, что у меня случился большой-пребольшой облом. Эльфийка, которую я уже начал считать своей собственностью, оказалась помолвлена. Хм... но тогда почему я ощущаю к себе симпатию? Не может такого быть, чтобы надевшая цепочку первой песни, полюбила другого, ибо эльфы в принципе однолюбы. И никак иначе.
Итак, я отказываюсь что-либо понимать. Наверное, будет проще спросить об этом у самой эльфийки. И что с того, что это нетактично? Я темный, такта у таких, как я, как изящества у горного тролля с похмелья. Так что спрошу, пусть обидится, но уж больно я любопытный. Не могу не узнать, почему помолвленная эльфийка оказывает знаки внимания постороннему темному.
Из раздумий меня вывела неправильная тишина. Я соизволил открыть глаза, ибо за мыслительным процессом успел задремать. Никто из команды, казалось, не замечал этой тишины. Почему?
Почему они сами молчат?!
Почему я не слышу даже фырканья лошадей?!
Какого веселого крестьянина?! Я быстро нагнал команду и понял, что все продолжают двигаться во сне, вот-вот собираясь попадать с лошадей.
— Алир! — Надо их срочно будить, здесь явно засела какая-то тварюшка... И только я собирался запустить разряд в рыцаря, как услышал знакомый свист.
«Похоже, в меня попало несколько стрел...» — констатировал я, оглядывая высунувшиеся со стороны груди острые наконечники. «Это уже слишком. За последние дни меня успели столько раз побить и убить, сколько не били и за половину тысячелетия. Ну, Элли с подушкой и тапками не в счет. И главное, способности разблокировать не успею...» — грустно подумал я и упал с заснувшего Алмаза.
Сознание мечтало поскорее уплыть куда-то в далекие прекрасные миры, оставив тело в объятиях спасительного обморока. Вопреки всем ожиданиям, мне было почти не больно. Опасения вызывало только стремительное онемение всех конечностей. Впрочем, все равно это меня не убьет. Несколько часов в отключке, и если стрелы вытянут, то через день без основных способностей Темного князя я снова буду на ногах. Со способностями — через несколько часов. Но пока — как же мне хреново!
— Эгей! Какой крепкий парень! — Послышался раскатистый мужской бас. — Всем бы так с чарами!
— Не-е, тогда бы нам тут нечего было делать... — прогудели ему в ответ.
— Ба, ну и светлые!
— Это ж темный и вампирка!
— Ну и улов... вкуснятина…
Голоса смешивались, отдельные слова понимались все хуже и хуже... Я попытался пересилить себя и открыть глаза, но попытка оказалась тщетной, и сознание все-таки покинуло меня.
***
Очнулся я, лежа в совершенно неестественной позе с заломленными за спину и крепко связанными руками. Те места на спине, где раньше были стрелы, — кто-то заботливый их таки вытащил, похоже, до того, как меня связали, — теперь, поспешно регенерируя, ужасно чесались. Хотелось пить, отослать куда-нибудь ужасную головную боль и громко ругаться очень нехорошими словами. Но ругаться не получилось, вместо моего любимого «Тьма!» у меня вырвался хриплый тихий стон.