Страница 4 из 103
К ней приближался высокий светловолосый юноша с тонкими чертами лицами и немного высокомерным выражением, которое не вязалось с его веселым голосом. Артур Верхов.
- Пришел что-то добавить, Верхов? - поинтересовалась Дина скучающим голосом. - А то не все еще высказали мне пару ласковых.
- Да не слушай ты их, - произнес Артур мягким голосом. - Они все тебя не стоят...
Ясноглазова прищурилась.
- Что это ты такой милый сегодня?
Верхов усмехнулся и пошел рядом с ней по улице.
- Я? Обычный. Просто считаю, что наши несправедливо начали... выступать. Ты же действительно нас постоянно выручаешь.
- Спасибо за это наблюдение.
- Пожалуйста. - Верхов улыбнулся. Тонкие губы сжались, в глазах мелькнуло что-то необычное. - Наши одноклассники — идиоты. Все до одного.
Дина прищурилась.
- Ну не все... я бы не была так категорична.
- Что? Ах, конечно, Ростоцкий не идиот, он же твой лучший дружок! Дружок, который, тем не менее, не упустил случая...
- Бывший.
- Что?
- Бывший лучший друг. Уже сто лет как бывший, - холодно отозвалась Дина. Она остановилась и посмотрела на Артура прямо. - Знаешь, Верхов, твои обличительные речи я хочу выслушивать не больше, чем наставления Ростоцкого. Что-то нет настроения, - ядовито добавила она. - Пока.
И, круто развернувшись, она ушла домой, ускорив шаг настолько, чтобы одноклассник не попытался ее догнать. Она не видела взгляд Артура, брошенный ей вслед, не увидела уже ничего. Она смотрела только перед собой, то ли чтобы больше не отвлекаться на детали, то ли чтобы не ввязаться еще в какой-нибудь конфликт. Но больше всего она мечтала дойти до дома, не потеряв лица, так как страшнее этого ничего представить было нельзя. Это была ее роль — роль школьного шута, и она обязывала ее сильнее, чем что бы то ни было.
В обязанности входило:
1. Развлекать степенную публику во время скучных школьных будней;
2. Брать удар на себя, когда злой учитель начинает третировать класс;
3. Спасать одноклассников на контрольных, когда положение становится катастрофическим и необходимо прикрытие, чтобы спокойно пользоваться шпаргалками;
4. Доносить до учителей дурные вести, если класс вдруг вознамерится сбежать с уроков;
5. Давать умам пищу для размышления. Как взрослым, так и молодым;
6. Разносить по свету правду, особенно когда все хотят ее скрыть;
7. Разоблачать пороки, спасать униженных и оскорбленных, смеяться над трусами и подлецами;
8. И самое главное: если кому-то вдруг приспичит смеяться над шутом, смеяться вместе с обидчиком и в три раза громче, чтобы смех его испуганно затих, не оставляя после себя даже эха.
Яся не притворялась. Она так жила. Ее давно выбрали шутом, нацепив на нее маску и наделив странностями, которыми она не обладала – а все потому, что правду не любил никто, кроме нее, а она любила всякую, даже горькую. Людям легче было думать, что она не такая, как все, да еще и с чудинкой, чтобы ни у кого не возникало сомнений: ее правда ненормальна, а вот их притворство, ложь, фальшь, увертки – абсолютная норма.
Но стоит признать – большинству одноклассников всегда было плевать, что с ней так, а что не так. Ее роль спасала их всех на протяжении многих лет, и никто не жаловался – ну, может быть, никто, кроме самых вредных. По крайней мере, ее друзьям было плевать. Или тем, кто считался ее друзьями.
Теперь все действительно изменилось, и Дима Ростоцкий вместе со своей подружкой Катей Гончаровой и разными там припевалами могут зубоскалить сколько угодно — она не изменит себе. И завтра она вернется в класс, как и обычно, не потеряв своего лица.
Но сегодня... сегодня не потерять его было действительно сложно.
Дина Ясноглазова еще не знала, что самое трудное ждало ее впереди, что завтра может не наступить вовсе или наступить, но уже без нее, и этого, как сказал не так давно Ростоцкий, никто и не заметит. Реальность еще никогда не была такой зыбкой, как в ту минуту, когда Дина зашла в свой подъезд и начала подниматься по ступенькам на третий этаж.
У дверей своей квартиры она замерла. В щель между дверью и стеной был просунут плотный прямоугольный конверт.
Глава 2. Нечего терять
Конверт сидел в просвете на удивление прочно. Динка безуспешно тянула за него и так, и эдак, пока, наконец, не додумалась открыть своим ключом дверь квартиры. Он тут же соскользнул вниз, и Яська поймала его на лету. Она зашла в дом, задумчиво крутя в пальцах находку. Рекламные листовки часто оказывались приклеенными к двери или просунутыми в дверную щелку, но ни одна еще не была втиснута с таким трудом. Как будто кто-то впихнул его, закрывая дверь перед уходом, но... Дина уходила в школу последней и не делала ничего подобного.
Это было странно. Она разулась и прошла в свою комнату, на ходу вскрывая конверт. Простой, белый, без подписей и марок, он содержал какой-то кусочек картона. Дина с любопытством вытянула его и от удивления на мгновение замерла.
Внутри оказалась карта. Не игральная — большая, больше похожа на гадальную карту Таро. «Рубашка» карты представляла собой сетку из разноцветных ромбов, а с обратной стороны был вырисован человек в разномастных одеждах и колпаке Арлекина. Под рисунком готическими буквами было выписано одно слово: «Джокер».