Страница 32 из 103
Обернувшись, она накинулась на Ростоцкого, лупя его руками по всем местам, до которых могла достать.
- Эй, ты чего?! С ума сошла?
- Идиот! Придурок! Кретин! Осел! Мы из-за тебя чуть не погибли! - орала она. - А если бы под нами не было реки? Ты совсем не соображаешь? Я же сказала тебе, постой! Мы же провалились вниз, этого было мало?
- Ну прости! - Дима отскочил от сумасшедшей на безопасное расстояние. - Я забыл, что фантазии исчезают, если в них не верят. Я забыл, что здесь все действует так же, как и с другой стороны!
- За-был?! Забыл?! А голову ты дома не забыл?
- Слушай, но сейчас же все нормально, психованная! Смысл распаляться?
Дина тяжело дышала, выжимая воду из своей невероятной маскарадной одежды. Весь грим смылся, оставив на щеках полоски бело-красных разводов, маска затерялась, вероятно, где-то в реке.
- Знаешь, Ростоцкий, ты вроде бы говорил, что пришел вытащить меня из Отражариума. Но что-то помощи от тебя как от козла молока.
- Что? Разве это не я придумал весь план побега? Да ты бы так и осталась в замке, развлекая себя своим успехом при дворе! Пользуясь тем, что имеешь какую-то власть над людьми! Что можешь говорить им все, что угодно, и делать, что угодно безнаказанно! Тебе же очень нравится этот мир, ты совсем не хочешь отсюда уходить, - не выдержал Дима.
- О, так ты теперь, значит, заделался в психологи! Все! Доходим до ближайшей деревни, до ближайшего места, где есть зеркала, и разбегаемся, понял?
- Отличный план! - фыркнул Ростоцкий. - Превосходный.
- Превосходный! Наконец-то я избавлюсь от твоего общества.
Она развернулась и быстро пошла по направлению к лесу.
Судя по тому, что вдалеке на холме блестел и золотился в солнечном свете белоснежный замок, их вынесло довольно далеко, да еще и на противоположный берег реки. Значит, они в любом случае удалялись от Королевства Больших Каштанов, а не приближались к нему. Дима поплелся за Ясноглазовой, на ходу вытаскивая из внутренних карманов своего сюртука карту Отражариума.
Идти было довольно тяжело — ноги зудели, болел живот от удара об воду, да еще и одежда была мокрой и тяжелой. Но в голове билась только одна мысль — уже сегодня они найдут зеркала и переместятся домой, где их снова будут помнить, где у них будут друзья, где не будет психов в камзолах, требующих соблюдать нормы этикеты и говорить так, а не иначе. Странно правда, что кто-то очень упорно желал оставить их в замке, но если они выберутся из этого мира, то и думать об этом не будет никакого смысла, верно?
Так он и шел по лесу за своей свихнувшейся одноклассницей, пытаясь найти ближайший к ним населенный пункт.
Наконец, он установил место их нахождения. Судя по карте, им нужно было пройти наискосок, чтобы выйти к населенному пункту, который назывался весьма необычно.
- Шокорай, - произнес он громко, сам не заметив этого за собой. Дина, которая шла впереди, но слышала его бормотанье (ибо он часто бормотал что-то вполголоса, не осознавая этого), вздохнула:
- Шокорай... Надеюсь, там есть шоколад. Очень есть хочется.
Ростоцкий было подумал, что она сменила гнев на милость и снова начала с ним разговаривать (что собирался принять от нее с видом обиженным и оскорбленным одновременно), но он глубоко ошибся. С таким же успехом она могла бы обращаться к пустоте. Или вот к деревьям, например. На все его предложения и вопросы она отвечала насупленным молчанием. Он считал, что если поначалу она и испугалась, что они разобьются, и разозлилась на него из-за этого, то теперь, когда страх прошел, а к этому добавилось знание, что они смогли убежать, весь ее бойкот выглядит глупо, как будто она не разговаривает с ним из принципа.
Ну и ладно, пофиг! Они и так вон сколько в игноре друг друга держали, с тех пор, как перестали общаться. Так что его этим не удивишь. Как раз вот теперь он видит, что настоящая Ясноглазова вернулась. Значит, и правда скоро домой попадут.
Наконец, еще через полчаса пути он понял, что они заблудились. В какой-то момент выбрали не ту тропу и все. Теперь они дальше от края леса, чем когда бы то ни было. А между тем солнце ушло за тучи и в лесу стало по-настоящему темно. Ясноглазова решительно не призналась бы, что именно она свернула не туда, когда Дима просил ее сделать крюк (она как раз изображала молчаливую версию самой себя), поэтому только фыркала, когда Ростоцкий пытался отыскать тропу.
В конце концов, Дина села на пенек, сложив руки на груди и облокотившись о ствол дуба. Диму ее расслабленное состояние только разозлило.
- Ты что, так и будешь сидеть?
- А что делать? - невозмутимо поинтересовалась она. - Ты ведь тоже был здесь, когда я сворачивала не в ту сторону. Или что, скажешь, я виновата только потому, что не шла первой?
- Нет, - любезно откликнулся Дима. - Ты виновата, потому что не слушала меня, когда я говорил, куда идти. Ты только молчала.
- Заметь, ты обеспокоен моим молчанием намного больше, чем я. Шел бы туда, куда надо, раз такой умный.
- Черт! - Дима пнул какой-то камень перед собой. - И как теперь выбраться из леса и не заблудиться еще больше?!
Дина вздохнула и посмотрела на севшую на ветку дерева ворону.
- Надо просто спросить у кого-нибудь дорогу.
- У кого, блин?! У этой вороны? - Ростоцкий был в ярости.
- Эй, а чем я не угодила? - ответила ворона, посмотрев прямо на него.
Дима, собиравшийся пнуть следующий камень, запутался в ногах и рухнул там же, где стоял. Ясноглазова расхохоталась.
- Она разговаривает? - спросил то ли у себя, то ли у одноклассницы Дима.
- Оно разговаривает? - передразнила его мерзким голоском ворона и махнула крылом по дереву, на котором сидела. - Смотри, Трут, этот олух думает, что он единственный способен извлекать звуки.