Страница 20 из 103
- Госпожа, этот... мальчишка слонялся возле Высокого Каштана. - Словно оправдываясь, сказал один из стражей.
- Откуда он взялся? Он же весь мокрый... - тянул Шут.
- Он сказал, что должен поговорить с вами, а еще бормотал что-то насчет...
- Довольно! - произнес резко Шут ни капли не похожим на Динин голосом, и Дима замер. - Я в первый раз вижу этого... человека.
Ростоцкий задохнулся. Что?! Что за бред?!
Придворные вокруг него зашептались.
- Вы никогда не видели его, дорогая? - удивленно произнесла рядом Марго Несравненная, и Дима понял, что король и королева тоже подошли ближе к месту действия.
- Нет! Вы думаете, Ваше Величество, я могу быть знакома с такими оборванцами?
- Но почему он хотел поговорить именно с вами... и о чем...
- Какой-то у него подозрительный вид, - протянул Шут, наклоняясь к Димке ближе. - Он похож на одного вора, который как-то забрался в наш дом!
Шепот со всех сторон стал громче.
- Я не вор! - неожиданно сказал Дима, просто опешивший от такой наглости.
- Это еще нужно доказать, - язвительно сказала Госпожа Шут. - На вашем месте, Ваше Величество, я бы отправила его в темницу!
- Ну что ж, Госпожа Шут права. - Вздохнул Артемий. - Я думаю, до выяснения обстоятельств дела, нам придется отправить этого человека в темницу. Стража!
Он махнул рукой и отвернулся, и все придворные отвернулись тоже. Стражники же схватили Димку за шиворот и вытолкнули из зала. Последнее, что ему удалось увидеть и услышать, был безумный взгляд Шута, брошенный ему вслед, и голос короля:
- Ну что ж, а сейчас, Госпожа Шут, порадуй нас своими чудесными песнями и танцами, развлеки и нас, и наших гостей!
Затем двери зала закрылись, и Димку утащили в неизвестность.
Глава 7. Казнь
Только когда за окном посветлело, Дима понял, что ночь заканчивается, скоро утро. Всю ночь он не спал — сидел, прислонившись к стене этой темницы, пытался уложить в голове все, что не желалось укладываться.
После того, как стражи приволокли его сюда и заперли, прошел наверно час, прежде чем пришел высокий надзиратель, похожий на скелет, обтянутый кожей и обряженный в костюм, и возвестил, что по распоряжению Его Величества короля Артемия Великолепного завтра на закате солнца его велено повесить.
- Но за что? - проорал Дима, все еще разозленный поведением одноклассницы. - Я же ничего не сделал!
Надзиратель некоторое время рассматривал его словно не очень привлекательную вещь, а потом назвал причину — прерывание официального приема в честь приезда послов.
- Да это его Шут ненормальная на меня накинулась! Я вообще никого не трогал!
При имени Шута надзиратель отшатнулся от решетки камеры.
- С ума ты сошел, мальчик, так отзываться о Безумном Шуте? - проскрипел он.
- Безумном Шуте? - переспросил Дима.
- Официальное звание Шута при дворе, - сухо прокомментировал надзиратель. - Значит, не угодил ты чем-то и Шуту, и Его Величеству.
Поглядев на мрачное лицо Димы еще некоторое время, он сказал:
- Не волнуйся, мальчик. Я думаю, это будет быстро.
После этого надзиратель ушел, а Дима остался один. В темноте.
Похоже, Косточкин оказался прав: Дина действительно стала Безумным Шутом. Безумие читалось в ее глазах, она казалась почти неузнаваемой, когда чудила на этом приеме.
И что же ему теперь делать? Ведь он должен был ее вытащить из этого мира, а вместо этого, кажется, еще и будет казнен здесь! Его пробрала дрожь. Неужели все так и закончится?
Рассвет пробрался внутрь темницы сквозь маленькое зарешеченное окошко. Дима встал и, подпрыгнув, зацепился руками за прутья и подтянулся. В глаза ему ударил утренний свет. Окошко выходило во двор, и Дима видел ствол каштанового дерева, растущий прямо возле стены замка. Двор был пуст.
Внезапно за его спиной раздались шаги, и Ростоцкий разжал руки. Вгляделся в подземельную тьму. Шаги были тихими, осторожными, а вскоре из глубины коридора показался свет фонаря, который кто-то нес в руке, продолжая оставаться тени. Наконец, шаги остановились возле Диминой камеры. Человек, несший фонарь, поставил его на пол, и Ростоцкий узнал Дину. Точнее, нет. Он узнал Безумного Шута.
Правда, в этом образе он все же больше напоминал Ростоцкому его одноклассницу, хотя бы потому, что белая маска была стерта, на щеках Госпожи Шут остались лишь два символа: на левой щеке — красные черви, на правой — черные пики. Копна кудрявых волос рассыпалась по плечам гривой. Она была одета иначе, чем вчера днем — это было что-то вроде шаровар в заплатках и бело-черно рубашки с асимметричными рукавами.
Поставив фонарь, Дина обернулась, прислушиваясь к тишине за спиной, и сказала нормальным своим, совершенно обычным голосом:
- Вроде нет никого. Бал закончился, все завалились спать, так что есть время поговорить без свидетелей. Стража и надзиратель тоже спят.
- Бал? - прошептал Димка, делая шаг вперед и хватаясь за прутья решетки своей камеры. - Какой бал?
- По случаю прибытия послов, конечно, - спокойно сказала она, будто в жизни не слышала вопроса глупее.
- Так ты что здесь, не сошла с ума, Ясноглазова? - поинтересовался Дима. Дина поморщилась, услышав собственную фамилию, и скорчила рожу.
- Не больше, чем обычно.
- И... узнаешь меня? - ехидно спросил он.
Дина закатила глаза.
- Тогда что это было?! Что за концерты в зале? - не выдержал он.
- Прости, ты... орешь на меня?
- Да! Потому что из-за тебя меня завтра казнят! - крикнул Дима.
- А о чем ты думал, появляясь в Королевстве Больших Каштанов и заявляя, что тебе нужно поговорить с Шутом?! Совсем уже?!
- А что еще я должен был сделать? Я пришел сюда за тобой!