Страница 10 из 50
XIII.
В округе уже судачат... Без болтовни-то люди, поди, все повымрут – как без хлеба...
Молва кружит и летит с места на место – как пестрый листопад на шаловливом ветру.
Мол, слыхали про блудную девку зазнавшегося папаши-богача?.. Тсс... Не надо имен... Потише!.. Между нами, сам-то старина Сэс вовсе и не виноват... Крестьянская кровь всему виною: никакого понятия о чести в жилах беспутницы Эжжи!.. Не соблюла негодница-дочка себя до свадьбы-то... Что с того, что девка – ученая?! Кэрской-то школой родовитости быдлу – не привьешь! Деньги – на ветер!.. А теперь, поди ж ты, наш-то славный красавец Торс набалуется – да и даст от красотки деру!..
Сказать по правде: да уж, завидно, сударь! Эдакая сладкая штучка! Нам бы – да погреться! А?.. Впрочем, вы, пожалуй, и правы... Покуда Торсу Гривну не прискучит его потаскушка – лучше нам к ней и не лезть. Торс – малый вспыльчивый. Чуть что – да и в бой на мечах!.. Да и с отцом Торса лучше не ссориться. Тот ведь за сына – горой стоит!..
Не в одном лишь Сорте честь да хвала роду Гривнов возносится!
С самим принцем Хенри, говорят, мэтр Эрли Гривн дружен. Владелец-то края ему шесть мешков серебра задолжал!.. Как – вранье? Сущая правда! Война – дело сложное, дорогое. Там ведь не только войско кормить надо да боеприпасы закупать. Еще и шлюх благородных славно ублажить потребно!
Шатер для прелестницы Габби в сто восемьдесят конров принцу Хенри встал. А ведь ничего излишнего – обычная палатка для знатной дамочки, восхотевшей поглядеть вблизи на осаду Кронта.
Да что там – шатер! На той неделе – верно знаю! – наш юный принц своей чаровнице ожерелье подарил. Чистые рубины! Шею дамочки аж до ломоты тяжелят! И – невесть на что куплены!
А у самого-то юнца на парадном берете алмазец новый вдруг засиял. Говорят, взяткой дали послы с Востока! Как думаете, сударь, чем принц за алмаз отплатил?.. Тсс... Давайте лучше о Габби скажем... Знатная шлюшка – блондинистая, говорят, верткая!..
Так что, ни у крестьян, ни у знати не умеют девок-то беречь! Все бабы-дамы в полюбовницы поспешают – авось, рыбонька золотая да под венец заведет!..
А уж я-то как рад, что волен еще, как орлик дикий. Хочу – к девкам в грязный кабак иду, хочу – к дамам в чистенькие опочивальни!.. И ни в жизнь – клятву дам! – кроме как на девственнице невинной, ни на ком не женюсь!..
Выпьем еще по кружке, сударь! Угощаю!..
XIV.
А папаша Сэс и мамаша Гэлли покамест ничего не ведают. Нет таких храбрецов, чтобы сказать старичкам Тари про позор их семьи. Боятся их в селении. Не потому, что много кому случалось отхлебнуть из темного кувшина гнева рода Тари. А потому, что те – кто хлебнул, так – уже и не живы...
И брат Эжжи про то не знает, что сестричкина воля уже все барьеры взяла. А жена его, хотя и догадывается о чем-то, но молчит. Гнев мужа и косолапке Бэдди боком выйдет! Уж коли Тэнга разозлить – весь дом пострадает, не только гулящая золовка!..
А сама-то Эжжи о сплетнях крылатых и не призадумывается. Не до того ей, чтобы здраво положение осмотреть! Вся жизнь ее вверх ногами пошла: мочи нет, как плакать хочется – юность загубленную проклясть!
Поначалу было как будто и несложно любиться телами...
Стала красотка с Торсом как обычно встречаться: через день, а то и вовсе – каждый вечер. Только уж не на лошадях по провинции скакать да не к цыганам-циркачам на медвежьи танцы ездить. Все встречи возлюбленных превратились в сплошной безумный огонь наедине...
И вот теперь – тяжко...
Еще за пару часов до свидания Эжжи уже места себе не находит!
Мечется по дому, как безумная. Мысли – туман туманом. Тело – липкое, мучительно-жаркое. А на душу-то как со льда веет: «Зачем? Зачем?!»
Всё – то испарина, то озноб!..
А страсть изнутри прожигает. Сил нет ждать, пока Торс приедет!
И требует Эжжи у Лолли таз чуть теплой водицы.
Брызжет красотка влагу в горящее лицо. Обтирается вся целиком влажной тряпицей. Да без толку! Тяжесть внутри, и боль – вроде и сладкая, да опротивело уже от лихого змея тайно зависеть!..
Наряжается бедняжка Эжжи в теплые одежды, собирается на свиданье, охая, будто к казни приговорили.
Осень в начале – хотя и золотая, да холодает уже.
Шерстяные чулки на атласных подвязках, закрытое платье из толстой шерсти, плащ внакидку из телячьей кожи, крепкие сапожки – всё тяготит Эжжи, всё жмет и давит. Так ей кажется.
Но, на самом-то деле, давит и жмет красотку – неволя. Потому как желания Торса стали вдруг – как бы законом...
Относит веселый Ант невеселую хозяйку к дальнему леску, где вечерами народ не гуляет. Потому как тот лесок – на окраине имения Тари – издавна Сто-Пропащим зовут. Мол, кто в ночь там задержится – тому и свет не мил станет. Не воротится уж к людям. Сто лет с русалками жить станет...
Но Эжжи никогда в то не верила. Какие-такие русалки в ясном-то озерце?! Какие-такие дриады на светлых ветвях осин?! Бред один, а не явь!..
Вот и выбрали они с Торсом тот лесок Сто-Пропащий, чтобы людей не смущать. Да про то забыли, что и простолюдины – ох, не лыком шиты, соображенье имеют! Ежели молодые да неженатые по закатным лучам в проклятые места скачут – неужто не ясно, что у них там за дела блудливые случатся?!