Страница 117 из 124
Сел, быстренько отпечатал постановление о возбуждении уголовного дела по заводу «Азервино». На воровстве поймали посудомойку. На книжке 20 000 руб. Созналась полностью, но СО РУВД загнал материал в ОБХСС по охране метро. Успел отпечатать как раз к обеду.
В 15-00 Игорь Яковлевич устроил распродажу Жилищных кодексов РСФСР. Мне достался один экземпляр.
До вечера отписывал жалобы. В том числе по Левину (его вербовали ОБХССники, поймав на ст. 1563 УК).
С утра потребовал к себе шеф. Мой протест по делу Волчкова отпечатали, Николай Михайлович его подписал и говорит: - А теперь отпечатайте ходатайство о восстановлении пропущенного срока на опротестование.
- Как, - спрашиваю, - исполком?
- Трудный был день. Сначала профилактика, потом заявления и сообщения о преступлениях. В общем, дел был прокурорским.
Видимо, шеф там Серова (РУВД) погонял (тот сейчас и.о.).
Игорь Яковлевич только сегодня сдал отписанную мною почту на машинку. Так что, кроме протеста машинистка ничего больше не отпечатала. Напечатал ходатайство о восстановлении пропущенного срока на опротестование. Кинул шефу в папку.
На Бакунинской взрыв. Один труп. Баллон с газом. Поехали Игорь Яковлевич и Лина Михайловна. Я возбудил в отношении Черновой уголовное дело (ст. 156 ч. 1 УК).
На 15-00 был вызван заявитель. Я, правда, об этом забыл. Договорился с Пруписом о встрече. Хорошо, что заявитель меня застал. Я его Сосову сбагрил, а сам побежал к Прупису. Вернулись мы из ЦДЛ от Лидии Михайловны часа через полтора с 20 кг макулатуры. Говорят, светит «Английский детектив».
Сосов ещё не закончил, так что под конец мне с этим заявителем удалось поговорить лично Ему переломали рёбра в 46 о/м. Свидетелей нет.
Татьяну Ильиничну около райкома поймал ГАИшник и за неправильный переход улицы выписал штраф на три рубля. В связи с этим Татьяна Ильинична злая, как чёрт.
До конца рабочего дня оставалось минут 40 рабочего времени, и я вынес постановление об отказе по попытке самоубийства (в отношении) Паничкиной. Лина Михайловна направила на неё дело в суд за обман покупателей и попытку дать взятку ОБХССнику в сумме 200 рублей. Та возьми, да и наглотайся таблеток. Пять дней провалялась в Склифе.
С машинки принесли почту. Разбирал её час, не меньше. Потом с Хаврониным двинули в 29 о/м. Я по жалобе, потом в ОГАИ, он к убийце, который всё-таки колонулся (сначала по низу, потом оперу). По его версии потерпевший кинулся на него с ножом. Он схватил его за руку и оттолкнул. Две руки с ножом отлетели прямо в грудь пострадавшему.
Всё ГАИшное начальство на каких-то курсах. Так что моя миссия закончилась безрезультатно. Заявился к Палютину (29 о/м). Тот рассказывает Хавронину обстоятельства убийства. Поговорили о жалобе. Палютин утверждает, что заявительницу суд штрафанул по мелкому. Если так, тогда всё в порядке.
Спустился вниз. Сделал выписки из КП и КЗ. Потом до 16-00 сидел, писал справки о проверке заявлений.
Вернулся в контору один (Хавронин уехал раньше арестовывать убийцу). Тут же наткнулся на Игоря Яковлевича. Тот суёт мне письменные указания – немедленно прибыть к Солдатовой. Состояние моё, и так подорванное писанием справок, резко ухудшилось. Попробовал и так, и этак. Отбояриться не вышло. Придётся ехать.
У Игоря Яковлевича сидит Хан (СО РУВД). Ему выдали направление на медкомиссию. Хан понимает, что к чему, но бодрится. Игорь Яковлевич читает ему свою телегу на Кудрявцева (СО РУВД). Картина, достойная кисти художников-передвижников.
В пасмурном настроении еду в МГП. Решил в спор с Солдатовой не ввязываться и помалкивать. В целом, план удался. Я только головой кивал, за что всё равно подвергся небольшим нападкам. Но это были семечки по сравнению с предыдущим скандалом.
Итак: заключение по делу № 1920 опять написано плохо. Не отражены результаты проверок в отношении директора ШРМ. По материалу о краже платков Ванькович дал указание возбудить дело, провести неотложные следственные действия и только после этого направить по территориальности.
На первый вопрос я ответил, что заключение написано не по жалобе, а по уголовному делу, которое возбуждено не в отношении директора, а в отношении учеников ШРМ. В отношении директора материал выделен в отдельное производство. Солдатова тут же оживилась: - Покажите мне, покажите.
Чувствую, собака злая, что дело даже не открывала. Нашёл, показал. Тут же последовала нотация, что это надо было проверять в ходе следствия. Я сказал, что вопрос не принципиальный, поскольку действия следователя закону не противоречат, и выделить из дела материал он имел полное процессуальное право.
По платкам я сказал, что дело было мною возбуждено, но прокурор Бауманского района г. Москвы моё постановление отменил. В ответ получил небольшую порцию указаний, как мне надо было в этом случае действовать, взял дело и материал, после чего удалился. Должен сказать, что когда писал расписку, ручонка у меня всё же тряслась от переполнявшей меня тихой ярости.
Вдогонку получил реплику: - Морозову будет не очень приятно, когда по Калмыкову мы возбудим уголовное дело, а в его адрес направим разгромное письмо.
- Ваше право, - говорю, - отчего же до сих пор не возбудили?
На том и расстались. У Солдатовой ума хватит, и дело по халатности в отношении фельдшера возбудить, и «письмо» написать. Она ведь о-го-го! Продавцов за должностные преступления сажала. Ну, да ладно.
Витю Трапезникова (СУ МГП) изгнали из прокуратуры за дискредитацию. Был на проверке в каком-то районе и там порядочно нажрался с замом по следствию. В метро его не пустили, так он устроил скандалешник. Зам слинял, а Витю забрали. Всю ночь сидел в камере. Утром за ним приехал Ванькович (МГП). Заходит вместе с начальником отделения в камеру. Витя их увидел, вытянулся на нарах по стойке смирно, вскинул ладонь к виску и лёжа отдал бодрый рапорт.